Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
Новым уставом генерал-губернатору было вменено в обязанность направлять работу всех учреждений и чиновников окраины, а также заботиться об «общественном порядке и поддержании спокойствия». На этом основании и губернские управления, городские магистраты и органы самоуправления коммун по всей стране также подчинили генерал-губернатору, который при желании мог проводить в них или назначать проведение ревизий и вызывать для «дачи устных объяснений» любого чиновника или частное лицо. К компетенции генерал-губернатора была отнесена выдача разрешений на проведение публичных собраний, сбор денег, проведение лотерей и т.п., а также наблюдение за использованием собранных таким образом средств. В руках генерал-губернатора сосредоточили и контроль за воспитанием у молодежи в финляндских учебных заведениях преданности Отчизне и Императору. Согласно перемещению ряда важных обязанностей сената в руки генерал-губернатора, составление отчетов о деятельности управления краем с этих пор становилось делом не сената, а генерал-губернатора.
Когда постановления вошли в силу и генерал-губернатор принялся с октября 1903 года лично руководить заседаниями сената, общая ситуация, с его точки зрения, улучшилась. Дела стали продвигаться в более быстром темпе, и даже сенаторы-старофинны не причиняли существенных трудностей. «Участие мое в сенате идет пока успешно и для края плодотворно. До сих пор сенаторы подчинялись командам, разногласия не было». Еще сильнее на «умиротворение» повлияли диктаторские полномочия, о которых речь впереди.
В отношении губернских управлений Бобриков также не остался бездеятельным. Уже 23 февраля (7 марта) 1900 года он писал другу и помощнику Бородкину: «Прошу вас совершенно секретно, откровенно и окончательно решить вопрос: возьмете ли Вы здесь место губернатора (только Нюландской губернии) (губернии Уусимаа, на территории которой находится Хельсинки. — Г.М.) или Директора моей канцелярии? Если нет, то укажите русских людей, знающих хотя бы один из местных языков и способных быть кандидатами на указанные должности. С предстоящим введением русского государственного языка можно будет постепенно переходить к русской администрации... Жаль, что в сенат пока еще трудно садить русских людей, чего бы желал я горячо».
Петербургский полковник, «панически» боящийся финляндцев, теперь не на шутку испугался. А что, если генерал-губернатор добьется по военно-служебной линии, через Куропаткина, его перевода в Хельсинки? Бобриков был вынужден успокоить своего протеже: «О себе Вам беспокоиться нечего. Ни Куропаткин, ни Плеве — оба Вас из Петербурга не выпустят». В этой ситуации генерал-губернатор взял в начальники своей канцелярии второго кандидата, полковника Ф.А.Зейна, а губернатором Уусимаа стал 21 февраля (6 марта) 1901 года русский генерал-майор М.Н.Кайгородов. «Среди финских губернаторов Вы оказываетесь первым русским, — писал новому своему помощнику Бобриков, — надеюсь, Вы станете пионером чести и славы России».
В начале 1903 года из-за инцидентов, вызванных уклонением от исполнения воинской повинности, неявок на призыв, губернаторам-финнам пришлось выйти в отставку, и их должности были замещены по большей части русскими. В губернию Хяме был назначен А.А. Панков, в Выборгскую губернию — Н.А.Мясоедов, в Миккели — А.А.Вататси и в Вааса — Ф.М.Книпович. В «весьма секретном» Всеподданнейшем отчете Бобриков отмечал: «Дабы переход к русским начальникам губерний был совершен не столь круто, пришлось допустить замещение некоторых из этих должностей финляндцами, которые, будучи выбраны из числа сравнительно благомыслящих лиц, все же не вполне соответствовали своему назначению». К числу упомянутых последними относились (между прочим, слабо владевшие русским языком) старофинны Т.Н.Ланг (позднее Лангинкоски) в Турку, Мартти Берг (позднее Вуори) в Куопио и Отто Севандер (позднее Сарви) в Оулу. Большую часть близких к губернаторам должностей помощников, губернских секретарей — также замещали русскими. Из центральных учреждений в руки «иностранцев» успело перейти Управление железных дорог, начальником которого стал полковник Даниил Драчевский после того как в 1903 году государственный советник Георг Стремберг вышел на пенсию. Бобриков заботился, чтобы во всех центральных учреждениях помощниками начальников были лица, владеющие государственным языком. При необходимости их перемещали в приказном порядке из канцелярии генерал-губернатора, и эти русские чиновники получали таким образом блестящие виды на будущее — возможность вникнуть в дела.
Бобрикову было все же легче устранять неподходящих лиц с высших, ответственных должностей, чем с более низких ступеней иерархической лестницы. Действовавшее в Финляндии правило неувольнения чиновников предусматривало, что для законного увольнения требуется решение суда. Чтобы устранить это препятствие, 1 (14) августа 1902 года было издано постановление, дающее право административным решением устранять с должности управленческого чиновника или судью, который, «находясь при исполнении должности или вне должностных обязанностей, будет совершать поступки, несовместимые со служебным долгом или служебным положением». Тем же постановлением прирожденные русские получили право занимать чиновничьи посты в Финляндии. С этого времени свидетельства о сдаче экзаменов по юридическому курсу где бы то ни было в империи признавались столь же компетентными относительно гражданских должностей, как и аттестация Хельсинкского Императорского Александровского университета. Служителей нового порядка, совершивших проступки, постарались сделать недостижимыми для финских судебных инстанций, постановив, что предъявление им обвинений зависит от разрешения прямого начальника провинившегося чиновника или генерал-губернатора. При новых назначениях на должности «слово высшего начальника края» также стало решающим, в связи с чем он особо обращал внимание на владение русским языком лиц, добивавшимся должности.
Бобриков принялся «очищать» финляндское чиновничество, и первыми объектами этого стали суды, органы охраны порядка и городские управления. Члены надворных судов, которые «проявили строптивость» при рассмотрении конфликтов, возникавших в связи с проведением в жизнь закона о воинской повинности, были уволены. Поскольку для назначения вместо них не нашлось подходящих кандидатов-русских, пришлось временно удовольствоваться старофиннами. В губерниях Уусимаа и Выборгской были уволены все бургомистры. На службу в органах полиции стало возможно принимать русских как в командный состав, так и низшими чинами. В командный состав старались заполучить бывших армейских офицеров. Для сведения до минимума практических трудностей в низшие чины стремились вербовать в империи в первую очередь лиц, владеющих финским языком или по меньшей мере понимающих его ингерманландцев или эстонцев. Для «большего соответствия с остальной империей» Бобриков счел важным ввести в полиции Финляндии общеимперскую форму
