История Финляндии. Время императора Александра II - Михаил Михайлович Бородкин

Михаил Михайлович Бородкин

История Финляндии. Время императора Александра II

Предисловие

 Ядро русского государства окружено разноплеменными областями, которые, войдя в состав империи, внесли с собой особый духовный строй, свои социальные отношения и даже исторический характер, коими они не склонны поступаться. Между тем силу государства создает внутренняя цельность. Области поэтому должны быть внутренне взаимно связаны с центром. Чтобы прочно установить эту внутреннюю связь на общечеловеческих, юридических и этических основах, и достичь солидарности духовных и практических интересов на всем пространстве империи, создается необходимость точного изучения областных народных индивидуальностей, т. е. всех тех сил и элементов, которые введены в состав нашего государственного организма. Такому изучению должна помочь разработка местной истории. Ей надлежит раскрыть степень духовных и материальных сил инородцев, а также стремления их народного духа. Выводы этой истории должны показать, какие стороны жизни инородцев неблагоприятны для империи и какие могут послужить надежной опорой для общегосударственных целей. Последовательный ход фактов, описанный местной историей, обнаружит также истинные чувства, питаемые разноплеменными областями к России. Наконец, эта же история неизбежно отразит в себе мерило глубины нашей политической мысли.

Поворотным пунктом нашей истории явились пятидесятые годы. Крымская война была окончена. На Всероссийский престол взошел Монарх, исполненный благих намерений. Правительство развернуло обширную программу намеченных преобразований. Реформа следовала за реформой. Во всех почти областях человеческой деятельности прокладывались новые просеки. Занималась заря новых дней...

«Мы сдались, — писал Ю. Ф. Самарин, — не перед внешними силами западного союза, а перед нашим внутренним бессилием... Мы слишком долго, слишком исключительно жили для Европы, для внешней славы и внешнего блеска и, за свое пренебрежение к России, мы поплатились утратой нашего политического и военного первенства... Не в Вене, не в Париже и не в Лондоне, а внутри России завоюем мы снова принадлежавшее нам место в сонме европейских держав, ибо внешняя сила и политическое значение государства зависят не от ловкости дипломатов или золота, хранящегося под замком... но более всего от цельности и крепости общественного организма». Императору Александру II нужно было «переломить историю» и пойти новым путем. Так он и сделал. А России для того, чтобы занять подобающее ей место среди других народов, надобно было «понять себя русской».

Отмена крепостного права уничтожила власть одного сословия над другим и вела к установлению равноправности. Разрозненные сословия, более думавшие о своих привилегиях, чем о благе государства, получили возможность идти к слиянию в единое земское, народное тело. Новые судебные уставы дали всем одинаковые средства защиты своих прав. Всеобщая воинская повинность поставила всех в одинаковые обязательства перед государством. Земская реформа призвала общество к заведованию своими местными нуждами. Реформы несли освобождение и обещали обновление: освобождение печати от цензуры, русского общества — от административной опеки, податных сословий — от розог и рекрутства. Новые учреждения требовали личной инициативы, личной предприимчивости и в то же время укрепляли и возвышали значение человеческой личности. Гласность служила средством для улучшения общественных деятелей и бичом для темных инстинктов (Проф. А. Градовский). Одна судебная реформа явилась великим благодеянием и большой нравственно-воспитательной силой, развивавшей чувство законности, правды и уважения к личности и интересам других.

Результаты общего подъема труда и настроения в России оказались обильными. Великие реформы составляют вечную славу Царя-Освободителя. В лучшую пору Его царствования «как молодо жилось, как светло верилось». Почти во всех основаниях нашего современного общественного быта лежат преобразования Императора Александра II.

В одинаковые условия с Россией поставлена была и Финляндия: они дышали общей атмосферой реформ, жили сходными надеждами на близкое светлое будущее, охвачены были теми же стремлениями к улучшению своего положения. Финляндия, подобно России, извлекла огромную пользу из благоприятно сложившихся обстоятельств. её история за время царствования Императора Александра II является прежде всего историей культуры этого края. Национальное самосознание заметно росло и крепло.

Непосредственно за Восточной войной начал намечаться тот круг, в котором впоследствии стали двигаться мысли и чувства финляндцев; сразу обозначились общие и главнейшие черты последующей истории края. В первый же период преобразовательной деятельности финляндцы высказали свои вожделения, к осуществлению коих потом шли неуклонно вплоть до наших дней; тогда же они взяли тот основной тон, которого держатся до сих пор. Все политическое мировоззрение финляндцев в главнейшей своей основе было заложено уже в период Выборной январской комиссии 1862 г. и сейма 1863 г. Многие положения и правила, высказанные тогда их ораторами и деятелями, приняты и усвоены, как заповеди и превратились затем в трафареты, которыми и теперь еще пестрят не только статьи их публицистики, но и официальные документы их учреждений.

Но эти же положения политического катехизиса финляндцев свидетельствуют, что они, работая над увеличением материального благосостояния и подъемом духовных сил народа, в то же время напрягали все свои помыслы и усилия, с целью поставить свой край в возможно независимое положение от России и русских властей. В этом стремлении они обрели практическую идею. Они не увлеклись заманчивыми идеальными мечтаниями, не разбросались в погоне за неуловимым и необъятным, а отдали себя всецело на служение идее финляндской государственности. Эта идея политической обособленности объединила, возвысила и окрылила их; но в то же время она явилась ядом, отравившим в зачатке то культурное единение, которое могло зародиться в сфере общих преобразований.

Финляндцы возводили свою государственность на национальной основе и, тем не менее, они нашли сильного союзника в том туманном и дряблом космополитизме, который охватил наше образованное общество и правительственные круги. Этот космополитизм, презирающий собственное отечество, вызвал сочувствие к домогательствам, которые клонились к явному вреду государственной крепости империи.

Космополитизм одно из печальнейших явлений нашей новой истории. Он успел пустить глубокие корни в русской среде, и эпоха реформ оказалась бессильной вернуть русское общество к прочным национальным устоям. Начала всесословности и общественности, положенные в основу реформ царствования Императора Александра II, должны были вызвать развитие русской народности или национальности. Так было в Европе, но в России ростки народности прививались крайне медленно, и она продолжала оставаться «безыменной». её национальная личность обрисовывалась крайне тускло и в этом величайшее её горе. На совести нашего космополитизма лежат крупнейшие ошибки русской политики. Указанное обстоятельство имеет, конечно, свое историческое объяснение. Мы давно уже перенесли все симпатии на Европу и сохранили к своему народу лишь чувство сострадательного участия; мы потеряли способность сознавать наши собственные нужды. Мы заняты были делами Меттерниха, порядками на Пиренейском полуострове, греческими