Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
Фон Плеве избрал владеющее землей дворянство группировкой, к которой причислял себя и которую как бы представлял, что вызвало ядовитые комментарии со стороны С.Ю.Витте. Министр финансов в «Воспоминаниях» подчеркивал, что отец Плеве не был русским дворянином, и сын его — ренегат, из-за карьеры «сделался ярым адвокатом всех дворянских эгоистических традиций не по убеждениям и не по семейным традициям». По мнению Витте, подоплекой всему было стремление Плеве угодить «дворянской клике у престола», посредством которой он делал и сделал свою карьеру. «Как ренегат и не русский, он, конечно, дабы показать, какой он «истинно русский и православный», готов был на всякие стеснительные меры по отношению ко всем неправославным подданным его величества. Вот почему Победоносцев его презирал, так как сам Победоносцев это делал по убеждению». Еще дальше в характеристике Плеве пошел его предшественник, государственный секретарь А.А. Половцев, назвавший в дневниковой записи фон Плеве негодяем.
Несмотря на обвинения в оппортунизме, невозможно было оспаривать способности фон Плеве как юриста и опытного, действенного администратора. Будучи директором департамента полиции и товарищем министра внутренних дел, он в первую очередь организовал разгром революционеров в 1880-х годах. Будучи начальником Госканцелярии, фон Плеве, по воспоминаниям его подчиненного В. И. Гурко, пользовался большим авторитетом, если даже не особой любовью. «С подчиненными фон Плеве держался не только начальственно, но и величественно. Вызов к нему для разговора заставлял вызванного чиновника бормотать молитву... Фон Плеве был известен своим острым и буквально ядовитым языком, его пронизывающий сарказм нередко приводил боязливого подчиненного в сильное замешательство».
Склонности Вячеслава Константиновича к сарказму не уменьшил опыт, приобретенный на посту начальника Государственной канцелярии с 1894 года. Задачей канцелярии было служить постоянным секретариатом Государственного совета — высшего органа по подготовке законов. Совет рассматривал, уточнял и координировал законопроекты, рождавшиеся в различных министерствах, перед окончательным представлением их императору. В разногласиях между министерствами по вопросам компетенции, в бюджетных спорах и т.п. Государственный совет также имел свое слово для нахождения посреднического решения до представления императору, который мог свободно одобрить или отвергнуть предложения. Права законодательной инициативы совет не имел.
Государственный совет проводил пленарные заседания, а кроме того, готовил документы, разделившись на три департамента, занимавшиеся конкретно вопросами законодательства, государственной экономики и церковными делами. В 1899 году по инициативе Витте в Госсовете был учрежден еще один департамент, занимавшийся промышленностью, наукой и торговлей. Старый (до реформы 1905 года) Государственный совет состоял из назначаемых императором пожизненных членов, общее число которых в конце XIX века колебалось между 60-ю и 80-ю. Министры автоматически становились членами Государственного совета «экс оффицио» — на период своего пребывания в должности. Назначение действительным членом Госсовета делалось зачастую в связи с переходом на пенсию в качестве естественной награды за долголетнюю и успешную службу министром, послом, генерал-губернатором и т.п. Государственный совет был не лишен авторитета, хотя в нем было много дряхлых стариков, и фактически лишь часть членов была в состоянии по-настоящему участвовать в работе. Известен записанный Гурко случай, произошедший во время голосования на пленарном заседании, когда задремавший старейший член генерал А. Н. Штюрлер, разбуженный опрашивающим, заявил, что поддерживает мнение большинства. «Ваше Превосходительство, заметил чиновник, голосование только началось и ведь еще неизвестно, какое из предложений получит большинство голосов». «Я же сказал, — проворчал генерал недовольно, — что поддерживаю большинство». В неловкой ситуации государственный секретарь вынужден был оставить Штюрлера в покое и, продолжая голосование, обратиться к следующему по старшинству члену совета. Имея подобные примеры, фон Плеве отзывался, с само собой разумеющимся преувеличением, о Государственном совете, как о «собрании кастрированных баранов».
Честолюбивому и энергично деятельному Вячеславу Константиновичу происходящей в рамках Государственного совета рутинной возни было не достаточно. Особенно он стремился обеспечить свое участие в тех различных политически значимых комиссиях и комитетах, где требовалось представлять Государственный совет. В этом смысле положение Плеве облегчалось тем, что известный своей ограниченностью председатель Государственного совета Великий князь Михаил Николаевич был во многом руководим секретарем совета (фон Плеве). Феоктистов называет Великого князя Михаила Николаевича «замечательно глупым председателем Государственного совета», а посетившая с визитом Россию вдова Наполеона III императрица Евгения отозвалась о нем так: «Это не человек, это же конь». По мнению А.А. Половцова, Великий князь относился к делам Государственного совета «очень равнодушно».
Обычная картина (Михаил Николаевич в роли формального председателя и фон Плеве в качестве активного члена) повторилась и в начале 1899 года, когда собралась комиссия, подготавливавшая Февральский манифест. Фон Плеве подключился к финляндским делам отнюдь не случайно. Его заветным желанием было стать членом правительства, и наиболее достижимым для Плеве представлялся портфель министра внутренних дел, на который он и нацелился. Однако должность начальника Госканцелярии была невыгодной с той точки зрения, что она не предоставляла возможности регулярных докладов императору, то есть близких контактов с единственным держателем власти. Теперь же предоставился подходящий трамплин — сделавшийся актуальным по инициативе Военного министерства Финляндский вопрос. Должность министра статс-секретаря традиционно обеспечивала прочную связь с императором в виде регулярных устных докладов.
Согласно Февральскому манифесту, в издании общегосударственных законов, касавшихся и Великого Княжества, должен был участвовать и Государственный совет. Фон Плеве подчеркнул, что для успешного исполнения этой обязанности Государственному совету необходимо внимательно вникнуть в законодательство Финляндии. Для этого требуется сотрудничающий с Государственной канцелярией особый комитет, который составлял бы о законах Финляндии сообщения, необходимые для ведения дел в Государственном совете. В придачу к назначенному председателем профессору Н.Д.Сергиевскому, известному консервативно-националистическими настроениями, в состав комитета были включены в числе других профессор Эдуард Берендтс, государственный советник Н.Н. Корево, Е.А. Эрштрем, А.Я. Липский, а также полковник Бородкин в качестве представителя Военного министерства. Финляндию представлял в комитете докладчик Юридического департамента сената А.Ф.Форсель. Комитет Сергиевского, задуманный как временный орган, превратился затем в постоянный и скрытно влияющий на касавшиеся Финляндии дела кружок экспертов при правительстве.
Различные проблемы, выявившиеся уже в самом начале работы комитета, требовали от начальника Государственной канцелярии фон Плеве, под наблюдением которого комитет работал, разносторонне вникнуть в отношения между Россией и Финляндией, а также часто докладывать
