Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
Быстро осмотрев местность, четверка робинзонов решила построить хижину. Ничего основательного и непромокаемого, очень простая конструкция, которая служит бесценную службу кочевникам тропических лесов. Для нее достаточно четырех столбов; как правило, выбирают деревья, расположенные квадратом. Их соединяют легкими поперечинами, закрепленными лианами, и покрывают листьями, формирующими крышу. В боковых перегородках-стенах нет необходимости, поскольку вода всегда падает отвесно. Как только подходящее место найдено, его расчищают от травы и кустарника и через полчаса получают убежище, под которым можно безнаказанно бросить вызов самому грозному ливню. Главное при постройке такого навеса — избегать соседства с высохшими мертвыми деревьями, падение которых может привести к непоправимым последствиям.
Наши друзья, приняв все необходимые предосторожности, основанные на многолетнем опыте, после треволнений дня проспали меньше часа. Их разбудил внезапно разразившийся ураган. К ночному ливню добавилась сильнейшая буря. Нет ничего более волнующего, чем верхушки деревьев, касающиеся тяжелых туч и пылающие в отблесках молний; нет ничего более странного, чем неподвижность невозмутимых лесных гигантов, похожих на опоры горящего свода; нет ничего более ужасного, чем эти вспышки, сопровождаемые раскатами грома, что непрерывно разносятся под лиственной колоннадой.
При этом ни один ветерок не тревожит густые заросли, замершие словно в потрясении. Экваториальная буря кажется пушечной канонадой в адском пекле. Робинзоны, подавленные, оглохшие и ослепшие, терпеливо ожидали завершения катаклизма, когда раскат грома, куда сильнее, чем прежние, если только можно себе такое представить, раздался прямо над их головами. Земля задрожала. Деревья, служившие опорами для хижины, зашатались, и хрупкий лиственный навес разлетелся в разные стороны. Затем чудовищный грохот и треск перекрыли звуки грома, и целый кусок леса обрушился, похоронив стоянку робинзонов под гигантским ворохом ветвей, листьев и лиан.
Глава VII
В золотой пещере. — Тюремный опыт иногда на пользу. — Непревзойденный мастер побегов. — Запоздалые, но столь необходимые похороны. — Новый союзный договор. — Дипломатия Бенуа. — «Спасем кубышку». — Вопль агонии! — Спасение. — Ненависть десятилетней выдержки. — Пленники бандитов. — Оскорбления побежденных. — Последняя ночь приговоренных. — Оргия на поляне. — Приготовления к пыткам. — Палачи при полном параде. — Готово! — Неожиданная развязка. — Боевой клич бони. — Нежданное возвращение старого друга. — Акомбака лишается головы. — Странствия тела без головы и головы без тела.
Когда Бенуа осознал, что заперт в пещере арамишо, его ярость была безграничной. Читателю известно, что благодушие не относилось к числу добродетелей достойного надсмотрщика. Неудивительно, что он спустил с цепи всю беспредельную грубость, на какую только была способна его злобная натура.
Индейцам, у которых было собственное, весьма четкое представление насчет внешних проявлений гнева или страдания, и в страшных снах не мог присниться такой бешеный поток ругани и богохульств. Это нагромождение проклятий, громовые раскаты голоса, несравненные модуляции голосовых связок на фоне свирепых гримас белого вожака внушили неробким, в общем, туземцам, чувство своеобразного благоговения. И раз уж его товарищи, совершенно раздавленные, хранили полное молчание, значит проявление ярости столь высшего разряда могло быть свойственно только великому вождю.
Приступ злобы длился почти пятнадцать минут. Дальше Бенуа начал задыхаться, у него пересохло в горле, и он замолчал. Бандит закончил ровно тем, с чего должен был начать: решил поразмыслить, как отсюда выбраться. Побродив по пещере взад-вперед, как медведь в клетке, обследовав все ее уголки, он попытался сдвинуть камень, закрывший выход, но, поняв, что это бесполезно, скорее рухнул, чем сел, на землю в полной растерянности, совершенно для него несвойственной.
— Скажи что-нибудь, шеф, — почти застенчиво обратился к нему обычно грубый Тенги.
Каторжник, хорошо знакомый с одиночными камерами, даже близко не испытывал клаустрофобии, которая в таких обстоятельствах сильно действует на людей, привыкших к открытым пространствам.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я просто вылетел из седла от всего этого. Побеги — это не мое. Я по другой части — «посадить в крытку» (в тюрьму) и держать там под замком, а вот в другую сторону — тут я не мастак.
Несмотря на всю серьезность ситуации, трое беглых каторжников расхохотались. Им пришлось по душе бесхитростное признание их бывшего надсмотрщика.
— Видишь ли, шеф, — назидательно произнес Бонне, — если бы тюремщики вложили в охрану сидельцев хотя бы десятую часть усилий, которые те вкладывают в задумку и выполнение своих планов, то никаких побегов не было бы. Каторжник умудряется сбежать только потому, что он постоянно об этом думает.
— Ну вот и отлично! Пошевели-ка поскорей мозгами и придумай, как нам выбраться отсюда, раз уж вы куда лучше меня знаете, как надо отпирать двери.
— Это все плоды правильного воспитания, — насмешливо ответил проходимец.
— Так, ну все, хватит трепаться! У каждого своя судьба и своя роль. У меня свои способности, у вас — ваши. Бонне, ты же тут самый ловкий, настоящий проныра, так что командуй и организуй уже что-нибудь. Ты увидишь, как я умею слушаться.
— С этого и надо было начинать. Ну, за дело, потому что долго мы тут не протянем. Еда у нас есть, а вот воды ни капли. Те, кто нас тут запер, знали, что делают, когда отвели течение ручья.
— Ты хочешь сказать, что ручей перестал течь не просто так?
— Я в этом уверен. Этих гадов, скорее всего, меньше, чем нас, так что они не осмелились напасть и решили, что будет умнее дать нам подохнуть здесь от голода и жажды.
— Да, пожалуй, ты прав.
— Ладно, поглядим. Не пройдет и двух дней, как мы выберемся отсюда, иначе не быть мне, как ты только что сказал, главным пройдохой среди твоих бывших подопечных. Все, за работу. Время поджимает, только посмотри, как вытянулись морды у Акомбаки и его людишек. Между нами говоря, если мы будем валандаться, они могут решить, что шутка слишком уж затянулась. Вот что я предлагаю. К счастью, руки у нас есть, так что задача упрощается. Надо, чтобы ты вместе с нашими союзниками навалился на скалу. Должны же они прорубиться через этот чертов камень своими мачете. Мы-то проделывали дыры в тюремных стенах без лучика света, под надзором стражников,
