Л. Румянцева - Сказки и легенды Португалии

Сказки и легенды Португалии

Португальские народные сказки

«Расскажу я вам сказку, и не одну. Вы их еще не знаете, а я давно знаю: с тех пор как выросли у меня зубы Теперь зубы выпали — ни одного не осталось. А сказка — вот она — на кончике языка: так и просится к вам.

Слыхал я ее от деда, слыхал от бабки. Сколько лет прошло — до сих пор помню. Дед состарился, бабка состарилась — а сказка нет; чем старее вино, тем крепче; чем старее сказка, тем мудрее. Вот и расскажу я вам мои старые сказки, которые не забыл. И вы их не забывайте:

Полюбите, как я любил,Берегите, как я берег,Помните, как я помнил.

Так вот:

Был когда-то,Где-то был,Жил когда-то,Где-то жил.

А кто жил, где жил — об этом сказка сама скажет…»

Так начинается один из сборников португальских сказок: зачин этот сразу переносит нас в особый сказочный мир, который живет по своим необычным законам, в мир фантазии, поэтического вымысла.

Именно то, что сказка прежде всего поэтический вымысел, что она несет в себе установку на вымысел, составляет ее основную жанровую особенность. Этим определяется характер ее сюжетов, образов, художественных приемов, языка, ее тематика. Одним словом, явная или скрытая установка на вымысел определяет всю систему сказки. Недаром А. Н. Веселовский указывал, что «необходимо помнить, что народ в сказке не видит даже были, не только верования, что она для него складка, иногда даже не им сложенная, а занесенная неизвестно откуда».

«Сказка есть нарочитая поэтическая фикция, — писал крупнейший советский исследователь В. Я. Пропп, — она никогда не выдается за действительность».

Как правило, ни рассказчик, ни его слушатели не верят в действительность того, о чем повествует сказка, иначе сказка теряет свою жанровую специфику и превращается в преданье, легенду или миф.

Что же собой представляет сказка, которую все знают и любят, но которая до сих пор не имеет четкого научного определения.

Сказками называют и нравоучительные рассказы о животных, и волшебные истории, полные чудес, и замысловатые авантюрные повести, и бытовые анекдоты. Каждый из этих видов устной прозы имеет свои особенности, свою систему образов, свой стиль, отличается от других своей тематикой и содержанием. Недаром один из исследователей сказки, известный голландский ученый Ян де Фриз, считал, что наука не достигнет правильного понимания сказки, пока различные ее виды, разные по происхождению и характеру, будут рассматриваться как единое целое. О том, что разные виды сказок «живут в русле различных художественных путей», говорил и русский сказковед А. И. Никифоров.

Самый термин «сказка» в бытовой и научной практике разных народов понимается по-разному. Исследователи сказки в разных странах либо подчеркивают разнохарактерность отдельных видов прозы, именуемых сказками, либо даже считают эти виды разными жанрами. Так, например, в немецкой науке строго разграничивают понятия «Marchen», то есть волшебная сказка, и «Schwank», то есть бытовые сказки и анекдоты.

Однако в издаваемой в ФРГ «Энциклопедии сказки», первый том которой опубликован пятью выпусками в 1975–1977 гг., все же принимаются во внимание не только «собственно сказки», но и все остальные виды сказки. В Португалии для обозначения сказки употребляется ряд терминов: «история», «истории Карошиньи» (в Бразилии «истории Транкозу»), «истории о феях».

В этой книге термин «сказка» принимается в его расширительном толковании, объединяющем волшебные, авантюрные, новеллистические и бытовые сказки. Право на это дает наличие у всех этих разных видов сказки одного общего признака: их, в отличие от преданий с их тенденцией к фактологичности, установка на поэтический вымысел.

В свое время В. И. Ленин указал, что в народных сказках нашли выражение народные «чаяния и ожидания». Сказка отражает мировоззрение народа, его отношение к действительности, его мечты о будущем. Она в течение многих веков живет в быту народа, и существенные ее черты определяются жизнью народа, условиями его труда, его духовными и эстетическими запросами. Сказка отражает жизнь той среды, в которой она создается и бытует, — отсюда в ней изображение разных природных условий, разных национальных и бытовых деталей. Различен социальный и национальный облик героев в сказках разных народов, философские и психологические тенденции в сказках разных эпох.

Каждый народ имеет свой своеобразный сказочный репертуар. Вместе с тем в сказках разных, подчас очень далеких в географическом и этническом отношениях друг от друга народов много общего: прежде всего в идейном содержании и тематике, но и в сюжетах и системе образов, даже в художественных приемах.

Национальное своеобразие сказок любого народа особенно ярко выявляется при сопоставлении их со сказками других народов. «Возьмите сказку в ее цельности, — писал А. Н. Веселовский, — изучите в ней сплав разнообразных мотивов, рассмотрите ее в связи со сказками того же народа, определите особенности ее физиологического строя, ее народную индивидуальность и затем переходите к сравнению со сказкой и сказками других народов».

В последние годы в мировой науке с одной стороны значительно активизировалось типологическое изучение народной сказки, при котором выясняются закономерности генезиса и развития сказок разных народов, раскрывается сходство географически и исторически не связанных между собой явлений, объясняющееся сходными условиями генезиса и общественного развития. Наряду с этим современное сказковедение уделяет значительное внимание межэтническим связям сказки, взаимодействию сказочного репертуара разных народов, связанного с исключительной проницаемостью сказки как жанра.

Сказки, живущие в наше время в устах народа, крайне многослойны: в них можно различить отдельные пласты, порожденные действительностью разных эпох, историческими событиями, имевшими место в жизни народа, создавшего, воспринявшего, сохранившего тот или иной запас сказок.

История сказки — это прежде всего история ее соотношения с действительностью. По-разному фантастический волшебный мир сказки видится народам, населяющим северные окраины или же тропики; разные животные и растения упоминаются в них; по-разному описаны леса, реки, моря. По-разному одеваются их герои и живут в разных жилищах. Разные боги, мифологические существа и исторические герои упоминаются в этих сказках. Однако общность сказок, их типологическое сходство не уничтожается этими чертами национального быта, географическими и историческими деталями.

Внимательный читатель несомненно отметит такие черты и в португальской сказке, на сюжетном составе, тематике и стиле которых не могла не отразиться бурная история страны, разнообразные контакты португальцев с другими народами, в частности с испанцами, каталонцами, басками. Не могло не отразиться на португальском фольклоре то, что много португальцев живет в Бразилии, Африке и Азии. В результате всех этих соприкосновений и взаимодействий создался своеобразный сказочный репертуар, в котором многочисленные и разнообразные компоненты слились в одно органическое целое. Черты национального своеобразия несомненны в каждом варианте, даже если он является обработкой бродячего сюжета, однако не всегда они явны и легко уловимы. Общий же национальный колорит сказочного репертуара как такового складывается в результате соотношения в нем международных тем, сюжетов, мотивов, образов с темами, сюжетами и образами, известными только данному народу, он сказывается в ряде специфических деталей пейзажа и быта, в форме и языке сказок, в характере их бытования, функции в жизни народа.

Общеизвестны португальские народные песни с повторяющимся после каждого двустишия припевом, широко распространенные лирические четверостишия, песни пастухов — серранильи, баркаролы лодочников, «песни реки» и «песни моря» рыбаков, меланхолические фадо и многие другие. Музыкальная культура португальцев начиная с середины XIX века являлась предметом пристального внимания ученых разных стран.

Иначе обстоит дело с собиранием и изучением португальских народных сказок. Лишь в самое последнее время на них стали обращать должное внимание.

В конце XIX века вышли первые сборники португальских народных сказок, составленные А. Коэльо (1879) и Т. Брагой (1883). Среди сборников, вышедших в начале XX века, представляет особый интерес для советских читателей сборник Алфредо Апела «Русские народные сказки» (1920), в котором русские сказки даны в сопровождении соответствующих португальских версий.

Публикации португальских сказок значительно обогатились в последние годы благодаря выходу фундаментального сборника Ж. Лейте де Васконселоса «Народные сказки и легенды» (Коимбра, 1964) и, наконец, появлению в 1975 г. четырехтомного сборника «Португальские традиционные сказки», составленного Жозе Гомесом Феррейрой и Карлосом де Оливейра. Книга эта дает достаточно полное представление о португальском сказочном репертуаре.