Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
— Но мы же не можем напасть на них ни с того ни с сего, без всякого повода?
— А если они набросятся на нас без предупреждения, разорят наш дом и станут угрожать самому нашему существованию? Вам ведь отлично известно, что такие типы весьма своеобразно почитают чужую жизнь и собственность.
— Но что, если они прибыли в наши края совсем не надолго? Что, если они уйдут, как только получат то, что им нужно?
— И вскоре вернутся в еще большем количестве, а значит, опасность возрастет многократно. Я не могу не вернуться к моей изначальной мысли: шшухх… — и вместе со звуком парижанин изобразил, что натягивает лук, — и ваших нет!
— Я не столь категоричен, как ты, Николя, но признаю, что нам нужно безотлагательно принять самые решительные меры. Мы как можно скорее отправимся в путь, разведаем, где находятся незваные гости, и постараемся узнать их намерения. Предприятие не из легких, но все же я надеюсь, что у нас все получится. Прежде мы уже попадали в не менее опасные ситуации, но вышли из них победителями, с блеском преодолев все препятствия. Вот что я предлагаю: послезавтра Анри, Эдмон, Эжен и я отправимся на вылазку. Шарль с матерью останутся ждать нашего возвращения в компании Николя и Казимира. Кэт тоже будет охранять дом.
— Но что, если во время нашего отсутствия часть этой шайки решит поближе познакомиться с нашей усадьбой? — справедливо заметил Анри.
— Я предвидел твой вопрос, дитя мое: мы прямо сейчас начнем строить хижину недалеко от ручья, в самом уединенном месте. Там мы сделаем большой запас провизии, уничтожим все следы, устроим там наш резервный отряд, а «Добрая Матушка» будет выглядеть заброшенной. В самом худшем случае мы найдем ее разоренной до основания, и нам придется ее восстановить. В настоящий момент я не вижу другого решения.
Этот простой план, довольно легкий в исполнении, встретили всеобщим одобрением. Хижину построили недалеко от того места, где десять лет назад произошла битва ягуара с гигантским муравьедом, итогом которой стало усыновление двух всеобщих любимцев, Кэта и Мишо.
Мадам Робен, давно привыкшая к бесконечным перипетиям жизни лесных скитальцев, спокойно восприняла уход мужа и сыновей. Она верила в их опытность и отвагу. Николя, поначалу огорченный тем, что его обрекли на бездействие, вскоре смирился, сосредоточившись на том, что ему предстояло защищать свою благодетельницу. Он проводил четверку разведчиков до границ «Доброй Матушки» и не спеша вернулся, уничтожив малейший намек на какие бы то ни было следы.
Наш добрый друг парижанин сделался телохранителем не последнего разбора. В этом бравом парне с выпуклой грудью, лицом цвета обожженного кирпича, ясными и смелыми глазами никто не смог бы признать наивного обескураженного путешественника, который десять лет назад шел по дебрям тропического леса, удивляясь на каждом шагу. Он освоился здесь не хуже, чем в Париже, и невероятно быстро приспособился к дикой жизни. Николя управлялся с луком лучше любого краснокожего, отыскивал следы как лучший охотник и с несравненным мастерством разгадывал уловки агути, паки или броненосца.
Надо было видеть, как тщательно он распрямлял каждую примятую травинку, возвращал на место задетую лиану, разравнивал пальцем землю, отвалившуюся от муравейника, чтобы придать почве первозданный вид, все для того, чтобы обмануть взгляд самого опытного растреадора. Поэтому, когда он с победным видом вернулся в хижину и заявил, что все в полном порядке, мадам Робен и юный Шарль ни на минуту не усомнились в своей безопасности.
Что касается Казимира, неизменно бодрого и веселого, его широкая искренняя улыбка свидетельствовала о подлинном триумфе. Старик по-настоящему гордился своими учениками, а особенно Николя, который начал обучение в школе робинзонов в довольно позднем возрасте. Так что добрый негр без конца повторял: «Компе Николя давно делай лучше негра, лучше Николя на весь свет только муше Анри».
Тем временем изгнанник и его сыновья медленно, но неуклонно продвигались в направлении перекрестка следов, обнаруженного Анри. Они шли, как обычно, индейской цепочкой, не обращая внимания на жару и не производя ни малейшего звука, способного нарушить величественную тишину безбрежного леса. Гамаки, провиант и оружие на их могучих плечах будто бы не весили совсем ничего. Бесстрашные колонисты давно свыклись с походными условиями, подобно нашим африканским солдатам, которым постоянные тренировки помогают с легкостью совершать такие подвиги, что изумляют самих арабов.
Дневной переход был отмечен лишь одной получасовой остановкой на берегу ручья, чтобы подкрепиться. Обед анахоретов, который у наших гурманов лишь разжег бы чувство голода, состоял из размоченного в воде куака и кусочка копченого обезьяньего мяса.
В лесах Гвианы приходится быть воздержанным. Тем более, что ни у кого никогда не возникает желания перегружать себя припасами сверх необходимого.
Солнце быстро садилось. Было пять часов вечера. Через час раскаленное светило внезапно погаснет без всякого намека на сумерки. Наступило время, когда нужно подумать о ночлеге, чтобы не оказаться неожиданно застигнутыми полной темнотой. В обычное время робинзоны ограничивались тем, что подвешивали гамаки один возле другого на первых попавшихся деревьях на высоте примерно метра от земли, держа оружие под рукой. К несчастью, они оказались в самой середине непролазной чащи, состоявшей из огромных деревьев, раскинувших свои кроны над жирной и влажной почвой. Мы говорим «к несчастью», потому что утром и вечером на такие участки леса регулярно обрушиваются тропические ливни, описать мощь и обилие которых не в силах самое смелое воображение.
В дневное время солнце высасывает из земли теплые испарения, густые, как лондонские туманы. Их клубы, этот страшный «саван для европейцев», пропитанный миазмами, медленно поднимаются сквозь слои ветвей. Эти тяжелые облака держатся до самого вечера, почти неподвижные, словно зацепившись за кроны самых высоких деревьев. Затем, в тот самый момент, когда пылающая корона солнечных лучей исчезает, а температура понижается лишь на один градус, эти испарения мгновенно конденсируются и обрушиваются на землю дождем. Точнее, настоящим шквалом, который с шумом хлещет по листьям, водопадами струится по стволам, рвет лианы и затапливает почву. Такое явление неизменно происходит дважды в день в самых густых областях леса. Прекратить это способна только расчистка.
Робинзоны, как люди
