Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
Жуткое зрелище предстало взорам беглых преступников! Как только что сказал бывший надзиратель, вся эта лиственная поверхность была буквально покрыта змеями. Всех форм, цветов и размеров, словно все пресмыкающиеся Гвианы собрались на свидание в этом замкнутом пространстве.
Зловещий экипаж странной флотилии медленно дрейфовал, следуя за мелодией по-прежнему невидимого флейтиста, которая мгновенно ввергала змей в состояние крайней ярости после нескольких мгновений полного спокойствия. Они то вытягивались во всю длину на листьях, напряженные, как эпилептики во время припадка, то, угрожающе шипя, готовые к броску, поднимали головы над телами, свернутыми спиралью, разинув пасти с вибрирующими языками. Там ужасная гремучая змея стучала своими трещотками, здесь чудовищный граж сплетал могучие кольца рядом с проворной коралловой змеей{252}, от укуса которой нет противоядия. Последняя, казалось, играла с маленькой ай-ай с не менее смертоносными зубами. Дальше змея-охотник{253}, с тигровым окрасом, самая смелая из всех, как будто сдерживала нежно-зеленую, довольно медлительную змею-лиану{254} длиной около трех метров и толщиной не больше карандаша.
Словно пренебрегая хрупкими лиственными плотиками, широким фронтом в воде надвигались громадные ужи{255}, наводящие ужас боа{256}, гигантские питоны{257}, выставив головы над водой на целый метр, подобно изогнутым лебединым шеям, зияя желтыми, зелеными, голубыми и розовыми глотками. Весь этот сонм рептилий извивался, плыл, переплетался, шипел, подступая к беглым каторжникам со всех сторон, как фантастическая армия, и распространяя в воздухе тошнотворный запах мускуса.
Четверо мужчин похолодели от ужаса. Лодку развернули на месте двумя ударами весел. И как раз вовремя: случись это несколькими секундами позже, она оказалась бы в самом центре змеиного воинства. Верховья ручья, все равно что перекрытые отвесной стеной в сто футов высоты, стали для них совершенно недостижимы. Трясясь от страха, они проскользнули в тот же узкий канал, по которому только что проплыли, и, стуча зубами, в холодном поту, насмерть перепуганные, причалили у скалистой гряды.
Что делать дальше, как спуститься вниз по реке? Перепад высоты на перекатах не меньше трех метров… О том, чтобы пройти через них на пироге, и думать нечего, ее неизбежно разобьет в щепки. Но как же все-таки вырваться отсюда? Слева — необозримые леса, которые защищают люди с золотыми стрелами, справа — затопленные саванны, внизу — пенящаяся бездна. Положение бандитов выглядело безнадежным. Музыка все еще звучала. Змеи продолжали двигаться вперед, повинуясь чарам таинственной мелодии. Плотики из листьев мукумуку остановились перед завалом из рухнувших деревьев. Змеи оставили их и устремились на штурм беспорядочной груды стволов и веток.
Это было поистине удивительное и ужасающее зрелище: тысячи пресмыкающихся всех видов, форм и размеров ползли по ветвям, высовывая раздвоенные языки, составив нечто вроде сети из гибких колец, беспрерывно сплетавшихся и расплетавшихся, но неумолимо двигавшихся вперед через древесную баррикаду.
Неугомонный виртуоз не переставал играть, и четверо негодяев в ужасе ждали момента, когда они окажутся в западне. Однако ритм постепенно замедлился, звуки флейты стихли, и жуткая армия остановилась, едва перебравшись через завал, но явно готовая двигаться дальше по первому же свистку.
Авангард не спешил бросаться в атаку, но по его поведению трепетавшие от страха бандиты поняли, что змеям буквально запретили идти вперед. Бенуа первым заметил это. Бывший надсмотрщик не собирался признавать, что таинственный музыкант, который одним свистком мог отдать его вместе с товарищами на растерзание разъяренным чудовищам, ограничился лишь обороной, и решил, что тот колеблется. И с удовольствием приписал слабости его долготерпение.
— Нет, мы забрались сюда не для того, чтобы уйти несолоно хлебавши, — пробурчал он. — Дайте мне немного времени. Пока все тихо, я по компасу определю направление гор и угол, который они образуют по отношению к ручью. Никогда не угадаешь, что может случиться… Ну вот, готово, — закончил он, быстро управившись с компасом и сделав несколько пометок карандашом в своем блокноте.
— Надо убираться отсюда, шеф… — жалобно скулили Тенги и Матье, трясясь от страха, оба бледные, с побелевшими губами и рубахами, прилипшими к телу. — Спустим лодку, потом пожитки и вернемся на Марони, эту партию мы проиграли.
— Нет, еще не все пропало, — одернул их Бенуа. — У нас есть еще козырь в рукаве.
— Что ты еще от нас хочешь, что делать?
— Разуйте глаза и смотрите внимательно. Видите, один из плотиков мукумуку, который сначала остановило дерево, теперь медленно дрейфует через затопленную саванну?
— Гляди-ка, в точку, — сказал Бонне, вглядевшись своими зоркими глазами хорька в воды, утыканные там и сям побегами тростника.
— А нам-то что с этого? — плаксиво спросил Тенги.
— А то, мокрая ты курица, что течение, пусть даже слабенькое, пересекает саванну. А раз есть течение, то вся эта вода должна куда-то уходить. Теперь я уверен, что эта саванна на самом деле озеро более или менее изрядных размеров, из которого вытекает река, что впадает в Марони или в какой-то из ее крупных притоков.
— Ну и что? Нам-то какой прок?
— А такой, что нам не придется лезть через пороги, к которым нас прижала эта чертова змеиная армия, — ответил Бенуа не без внутренней дрожи. — Вместо того чтобы вернуться по нашим собственным следам, мы можем взять вправо. Теперь, когда я знаю, в каком направлении находятся горы, те самые золотые горы, мне будет легко вычислить наш маршрут. А если, по счастью, река, которую мы найдем, течет вглубь суши, вместо того чтобы затеряться в Марони, то мы спасены.
Хотя это совещание было недолгим, змеиный вожатый явно начал терять терпение. Он остановил змей, несомненно, из чувства великодушия, которым четверка нечестивцев воспользовалась со свойственной им подлостью. Он, конечно, надеялся, что наглецы усвоят урок и немедленно уберутся восвояси. Но, увидев, что они не делают того, чего требовал рельеф реки, то есть не перетаскивают через пороги припасы и лодку, о чем просили Матье и Тенги, он извлек из своей флейты высокий протяжный звук.
Эта нота напомнила сигнал к бою, который немедленно оживляет весь экспедиционный корпус и бросает вперед солдат, воодушевленных предстоящей битвой.
— Вот видишь! — взялись за свое каторжники, снова охваченные страхом.
— Да заткнитесь вы, слюнтяи! Мне так же не по себе, как и вам. Вы здесь рискуете собственной шкурой, я тоже, и мне не больше вашего улыбается оставить этим мерзким тварям хотя бы клочок. Хватайте весла. Поплывем прямо через саванну. Держим курс на большое желтое пятно, должно быть, это цветущее эбеновое дерево. Думаю, до него не больше километра. Готово? Вперед!
И пирога, ведомая
