Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
Эдмон, Эжен и Шарль остались охранять основную часть стада, собранную на большом полуострове, заросшем густой травой. Ангоссо, оба его сына, Робен, Николя и Анри после двух дней беспрерывной гребли доставили первую партию скота к месту назначения без всяких происшествий. Возвращение пустого плота заняло всего двенадцать часов, благодаря попутному течению. Затем оставшийся скот разделили на пять гуртов, каждый из которых проделал такой же путь тем же самым образом. Все прошло как нельзя лучше, и после двух недель изнурительных трудов «Полуденная Франция» получила в свое распоряжение бесценное сокровище. Две сотни рогатых животных весело резвились в саванне, к великому изумлению индейцев, никогда прежде не видевших ничего подобного.
Вскоре Робен познакомил их поближе с этими замечательными животными и доверил краснокожим присматривать за стадом. Такая работа полностью отвечала их привычкам ленивых кочевников, и они охотно согласились стать vaqueros[45] {413}. Они взялись за дело с большим усердием; кроме того, глава колонии сумел укрепить их рвение достойным вознаграждением, так что всего несколько телок стали жертвами тигров, сущего наказания южноамериканских ранчо.
Если в качестве скотоводов робинзонам пришлось потратить не меньше усилий, чем в качестве золотоискателей, то их труды были вознаграждены в полной мере. За шесть лет стадо выросло почти в пять раз; таким образом, в тот момент, с которого начался наш рассказ, тысяча великолепных животных с чудесным пылом щипала траву безбрежной саванны, невзирая на некоторую убыль стада из-за болезней и необходимости пропитания колонистов.
Теперь можно было приглашать иммигрантов. Отныне можно было не бояться голода, существование большой группы людей обеспечено навсегда. Количество жвачных саванны должно было лишь возрастать, даже при высоком уровне потребления. Арифметика очень проста. Из тысячи коров, пасущихся в саванне, минимум шестьсот приносят по одному теленку в год. Допустим, что в самом худшем случае двести из этих шестисот телят погибнут до достижения репродуктивного возраста, то есть до трех лет, из-за болезни или нападения ягуара. Для воспроизведения стада вполне достаточно ста пятидесяти голов. Таким образом, для ежегодного потребления остается двести пятьдесят. С учетом того, что каждое животное дает примерно двести килограммов чистого мяса, «Полуденная Франция» могла гарантировать будущим поселенцам в среднем пятьдесят тысяч килограммов свежей говядины! Заметьте, что все эти вычисления в реальности весьма занижены.
Не оставалось решительно никаких опасений относительно пропитания на чудесной фазенде. Саванна площадью в одно квадратное лье способна прокормить тысячу голов скота, обладая теми же свойствами, что и любое другое пастбище. Чем больше скота там пасется, тем больше она и прокормит, при прочих равных условиях разумеется.
Между тем скотоводы снова обратились в старателей, усердно орудуя кирками и лотками для промывки золота. Добыча драгоценного металла продолжалась с относительным успехом, и резервный фонд постоянно возрастал.
1 ноября 187… года Робен обратился ко всем членам семьи:
— Дети мои, все готово. В нашем распоряжении целое состояние. В колонии воцарилось изобилие, природа побеждена. Нужно нанести решающий удар. Мы призовем сюда рабочие руки, которых нет в Гвиане, и в полной мере используем богатства этой земли: будем добывать из нее золото, промывать золотоносные пески, дробить кварц, разворошим дернистые почвы, вырастим здесь кофе, какао, хлопок, руку, пряности и сахарный тростник. Вот какой должна быть наша двойная цель.
Мы наймем индийских кули для сельскохозяйственных работ и негров с побережья Африки для работы на приисках. Высокое вознаграждение привлечет сюда белых ремесленников, а еще лучше — отправимся на Мартинику, там переизбыток населения, мы сможем привезти сюда прекрасных тамошних мулатов, смекалистых и трудолюбивых, которые в совершенстве освоили ремесла метрополии и которым не надо бояться трудностей акклиматизации. Они очень скоро смогут стать нашими незаменимыми помощниками.
В соответствии с планом, составленным изначально, эта последняя и важнейшая часть нашей программы будет реализована лишь после того, как все необходимое оборудование будет на месте. Для этого нам придется прибегнуть к достижениям промышленности Старого Света. Нам необходимы двигатели, паровые машины, сваебойные механизмы, усовершенствованные драги, приборы и сельскохозяйственные орудия.
Николя разбирается во всем этом, как никто из нас. Он отправится во Францию и в Англию. Он купит все, чего нам не хватает, и вернется в кратчайшие сроки. Анри, Эдмон и Эжен сообщили мне о том, что не желают покидать колонию. С другой стороны, Шарль не прочь снова увидеть Европу, о которой он уже почти ничего не помнит. Значит, он поедет с Николя.
А теперь, дети мои, даю вам неделю на сборы. Золота у нас много. Берите сколько понадобится из нашей кассы. Тратьте его не жалея, но по делу. Мы, южноамериканцы, можем теперь говорить, как наши северные товарищи: «Time is money»[46].
Таковы события, имевшие место в подготовительный период, после которого робинзоны станут свидетелями успеха своего замечательного предприятия. Да простит читатель автора за то, что он вдавался в столь многочисленные подробности, казалось бы не связанные с основным действием. Напротив, они необходимы для продолжения нашей правдивой истории, неотъемлемой частью которой они являются. Если бы автор писал вымышленный рассказ, он бы мало заботился о реальном отображении событий или хотя бы правдоподобии. Но если, с одной стороны, совесть заставляет его предоставлять читателю только подлинные факты, за которыми он сам отправился в бескрайнюю экваториальную глушь, то, с другой стороны, он многим обязан самой Гвиане, где ему был оказан истинно братский прием. Он хочет восстановить справедливость и, в меру своих сил и средств, вернуть этой незаслуженно непризнанной земле ту долю уважения, которая по праву ей принадлежит.
Десять месяцев спустя Шарль объявил о своем возвращении в письме, которое мы привели в начале предыдущей главы. Нетерпеливое желание родителей и братьев поскорее обнять его, тревога, которую его задержка внушила матери, всеобщее волнение при виде стремительного подъема вод реки, по которой он отправился со своим верным товарищем
