Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
ФИНАНСЫ И ТАМОЖНЯ
Вопрос о дальнейшей судьбе особой финляндской монетной системы был возбужден уже в 1889-1890 годах в связи с планировавшейся тогда денежной реформой в Финляндии. Трудностью для России в тот период представлялась спорность отмены (если бы она была объявлена) принятого с согласия сословий в 1877 году финансового закона, ибо для отмены требовалось заслушать сессию сейма. Финны, боровшиеся за независимость марки, в придачу ко всему ссылались на нестабильность курса рубля по сравнению со стабильной, переведенной на золотую основу валютой Великого Княжества. Русские обоснования необходимости уничтожения «сепаратизма» марки были в первую очередь политического свойства, финны же видели, что введение «единообразия» монетной системы не только политически ослабит особое положение Великого Княжества, но и принесет прямые экономические убытки. Именно благодаря аргументу, упомянутому последним, удалось добиться того, что большая часть изменений, планировавшихся в рамках реформы, была отложена на будущее, а осуществленные на основе постановления 1890 года изменения оказались незначительными.
В 1897 году российская монетная система тоже была переведена на золотую основу, и министр финансов Витте вновь возбудил в 1898 году вопрос о введении единообразия монетной системы империи и Финляндии, ибо единственная существенная причина, по которой Великое Княжество получило в 1890 году отсрочку в проведении реформы, была устранена. По предложению министра финансов в ноябре 1898 года в Петербурге учредили особую смешанную русско-финскую комиссию, возглавляемую председателем департамента Государственного совета Э.В.Фришем, которой предстояло определить основания для введения (или восстановления) в Финляндии единой с Россией монетной системы. Автор «Истории Банка Финляндии» Хуго Э. Пиппинг писал: «По причине, которая была тогда неизвестна и не была выяснена позже, комиссия собралась на заседание только через пять лет».
Однако ответ на вопрос о причине столь долгой задержки начала работы комиссии Фриша не так уж сложно найти в секретном отчете Бобрикова императору: «В виду большого количества реформ первостепенной важности, кои уже приводились в исполнение в Финляндии, и вследствие трудности их осуществления при систематическом противодействии местных учреждений, я всеподданнейше ходатайствовал о разрешении приступить к монетному объединению при более благоприятных обстоятельствах, на что воспоследовало всемилостивейшее соизволение Вашего Величества. Когда затем, в начале 1903 года, обнаружились признаки значительного успокоения края, я признал возможным начать постепенную подготовку монетной реформы, а потому уведомил статс-секретаря Фриша, что с моей стороны не встречается дальнейших препятствий к приступу к предварительным работам по определению оснований введения в Финляндии российской монетной системы».
Но в промежуточном периоде Бобриков отнюдь не оставался бездеятельным в вопросе об упразднении финляндской особой монетной системы. В этом деле можно было продвигаться постепенно и до начала работы комиссии Фриша. Бобриков предложил сперва установить, чтобы все официальные платежи — счета, векселя и т.п. писались в Финляндии обязательно в рублях, с параллельным обозначением их в марках. В частной жизни пока не препятствовалось оперирование только марками. Бобриков считал осуществление своей идеи юридически возможным, поскольку, согласно закону 1877 года, платежным средством была золотая марка, если об ином способе платежа не было договорено особо. «Засим изъятие из обращения финских марок могло бы происходить с таким расчетом, чтобы, например, в течение первых трех лет по введении реформы при всех платежах 1/3 часть уплачиваемой суммы вносилось русскими деньгами с постепенным увеличением, со временем, этой части до полной суммы».
Плану Бобрикова способствовало и внесенное в 1901 году предложение Министерства финансов об открытии в Хельсинки отделения Государственного банка России. По разумению Витте, так представилась бы возможность поближе ознакомиться с особенностями денежного обращения в Финляндии и подготовить условия для введения там российской монетной системы. Уже только само наличие в Хельсинки отделения банка, естественно, увеличило бы хождение государственной валюты, пользование которой до определенных пределов разрешалось и постановлением 1890 года. Генерал-губернатор с удовольствием ухватился за эту мысль. Таким образом появлялась и возможность предоставлять кредит местным русским торговцам, которые, будучи подвергнуты бойкоту банкирами-шведоманами, терпели большие убытки.
Сенат со своей стороны не усматривал надобности в открытии отделения российского Государственного банка в Хельсинки. Во-первых, соответствующей законодательству банковской деятельностью могли заниматься в Великом Княжестве только граждане Финляндии. Во-вторых, русские рубли можно было менять на марки по курсу в любом финляндском банке. Не требовали своего особого кредитного учреждения и нужды предпринимательской деятельности русских, проживавших в Великом Княжестве. Они обычно являлись гражданами Финляндии, возможности получения кредитов которыми в финляндских банках для всех одинаковы, да к тому же под более низкие проценты, чем в банках России.
Стороны высказали полностью противоположные мнения, но возражения финляндской стороны совершенно не были приняты во внимание. Отклоняя возражения финнов, фон Плеве ссылался на трудности получения гражданства Великого Княжества, к тому же после 1900 года прошения об этом вообще не принимались к рассмотрению. Он был также согласен с утверждением, что, в вопросах обмена денег и получения кредитов в финляндских банках, русские бесспорно испытывали трудности, и что осуществление рассматриваемого предложения сблизило бы народы на базе экономических интересов. Представление фон Плеве было одобрено царем 18 (31) декабря 1903 года, и в тот же день он повелел открыть в Хельсинки отделение Государственного банка. Правда, начать деятельность оно смогло лишь в августе 1905 года.
Итак, по инициативе Бобрикова комиссия Фриша собралась наконец в декабре 1903 года, чтобы выяснить возможности восстановления в Финляндии российской монетной системы, действовавшей в Великом Княжестве до 1865 года. В заранее составленном сенатом заявлениии в ходе самого заседания финны подчеркивали, что их малонаселенной, бедной капиталом стране требуется малая денежная единица. Благодаря золотой основе, курс рубля стабилизировался и составлял 2 марки 66 и 2/3 пенни, а марка соответствовала 37-и с половиной копейкам. Финны утверждали, что такая малая денежная единица понижающе влияет на уровень цен товаров ежедневного спроса и тем самым особо служит нуждам беднейшей части населения. То, что соотношение рубля и марки выражалось некруглыми числами, создавало сильные осложнения для параллельного хождения обеих валют. Изменение устоявшейся и хорошо действующей системы вызвало бы замешательство и недоверие населения, что прежде всего отразилось бы на совершенно незнакомых в Финляндии русских купюрах. И в довершении ко всему для принятия решения о внесении изменений в закон 1877 года требовалось, чтобы оно прошло через сессию сейма.
Когда в ходе заседания сенатор Неовиус устно привел довод, упомянутый последним, председательствующий Фриш отказался продолжать обсуждение, поскольку, мол, процедурная проблема не входит в число задач комиссии. Речь тогда, однако, шла отнюдь не о процедурных формальностях, что прекрасно понимал и сам старый бюрократ Фриш. Для большей убедительности финляндцы выложили перед ним оригиналы документов о создании собственной
