Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
Бобриков считал необходимым воспрепятствовать такому обходу закона. Типографии впредь не смели принимать заказ на печатание газеты или журнала без специально для этого выданного разрешения Главного управления по делам печати. Именно это обязательно следовало упомянуть в постановлении, кроме того, высшего начальника окраины следовало наделить полномочиями не только предупреждать и закрывать газеты, но и по собственному усмотрению требовать замены главного редактора. Состоящее при канцелярии генерал-губернатора Совещание по делам печати следовало сделать постоянным, добавив к постановлению специальный пункт об этом. Так все и было сделано.
Зато представление, внесенное Бобриковым в сенат 3 марта 1900 года, о введении и в Финляндии действовавшей в России системы губернских газет, не привело к желаемому результату. Сопротивление на разных ступенях управленческой лестницы окраины и в кругах общества оказалось особенно сильным. Поскольку фон Плеве, хорошо знавший о неудаче в России системы «Губернских ведомостей», не проявил интереса к плану Бобрикова, тот от идеи отказался.
Имевшихся у Бобрикова полномочий было достаточно, чтобы повести борьбу с «преступной» прессой окраины. Навсегда было закрыто в 1899 году 4 газеты, в 1900 — 3, в 1901 — 12. Похоже, таким образом Николай Иванович достаточно плотно насел на финляндскую прессу, ибо в 1902 году не пришлось закрывать ни одной газеты. В 1903 году перестали выходить две газеты, поскольку не нашлось никого на место уволенных главных редакторов. В 1904 году была закрыта лишь одна газета — «Пяивялехти», издававшаяся Ээро Эркко. Примерно такая же тенденция наблюдается и во временном закрытии газет.
В секретном «Всеподданнейшем отчете о деятельности генерал-губернатора за 1902-1904 годы» Бобриков отмечал, что меры по ужесточению цензуры вкупе с соглашательской политикой старофиннов оказали на газеты умиротворяющее действие. «Ободрение старофинской партии вызвало также оживленную полемику ее органов со шведскими, причем с обеих сторон издан был целый ряд брошюр, оценивавших выгоды и недостатки для родины политической уступчивости и продолжения упорства. Такая рознь во мнениях, разделившая местную печать на отдельные лагери, вместо недавнего полнейшего в политических вопросах единомыслия... обеспокоила агитаторов,» — докладывал Бобриков.
Шведоязычные газеты, похоже, пострадали несколько больше, чем финноязычные. К числу первых закрытых навсегда газет принадлежали и выходившие в Хельсинки «Нюа Прессен» и «Афтонпостен». Но хельсинкская «Хювюдстадсбладет», издание которой после шести предупреждений было приостановлено на два месяца, сумела принять под руководством того же самого главного редактора «более умеренную и воздержанную линию».
Хотя мер Бобрикова оказалось достаточно, чтобы несколько приглушить голоса финляндских газет, полного подчинения их он все же не добился. Вместо закрываемых газет основывали совершенно легальными путями новые. Используя опыт российской прессы, вопросы стали рассматривать в завуалированной форме, часто в виде аллегорий, а публика, со своей стороны, научилась читать между строк. Одним из наиболее существенных результатов ужесточения цензуры было появление многочисленных памфлетов, а также подпольной прессы и печатной продукции, доставлявшейся, как правило, контрабандным путем из Швеции и распространявшейся в Финляндии нелегально. Продолжались и обход препятствий печатью, и «завинчивание гаек» властями, и в этой ситуации Бобриков счел существенно важным расширение своих полномочий. Уровень цензоров и их усердие следовало повысить, увеличив им жалование. Соответственно следовало особыми выплатами побудить губернаторов более внимательно следить за газетами. То есть, в отношении печатного слова они бы играли такую же роль, как вице-губернаторы в губерниях России. Владельцев газет следовало обязать предоставлять Главному управлению по печати запрашиваемые им сведения о работниках редакций и авторах статей. Кроме того, генерал-губернатор должен иметь при необходимости доступ к материальному состоянию газет, запрещая им временно публикацию объявлений и рекламы и продажу номеров в розницу. Ведь такая практика уже имелась в империи. В мае 1900 года царь дал указания обсудить предложения Бобрикова, учредив для этого при статс-секретариате специальное совещание под руководством фон Плеве.
Однако Вячеслав Константинович не выказал особой заинтересованности в этих идеях, и предложения Бобрикова остались до поры до времени отлеживаться. Когда началась Русско-японская война, Бобриков счел необходимым сделать замечание Главному управлению по печати по поводу того, что манифест об объявлении войны был опубликован в «Хювюдстадсбладет» и «Хельсингфорс Постен» на слишком незаметном месте и часть многочисленных титулов императора была опущена. Позднее и в других газетах случались подобные упущения. Но важнее было, чтобы инструкции Главного управления по печати России, касавшиеся военной цензуры, распространялись и на Финляндию. И они были распространены. В Хельсинки учредили состоящий из трех русских офицеров комитет военной цензуры для контроля за содержанием новостей и статьями, касающихся вооружений и военных приготовлений, перемещения воинских частей и действий армии и флота. Кроме того, в Вааса, Выборг и Хямеэнлинна были назначены особые офицеры-цензоры. Лишь цитаты из определенных газет империи и новости, передаваемые телеграфным агентством России, были освобождены от этой цензуры.
Хотя выход нового постановления и задержался, положение фактически уже изменилось. Генерал-губернатору стало легче оказывать давление на печать со вступлением в силу в апреле 1903 года предоставленных ему диктаторских полномочий. С приходом на посты губернаторов ряда финляндских губерний в 1903 году русских подданных Совещание по делам печати при генерал-губернаторе сочло, что общий надзор за газетами, естественно, относится к их компетенции. Было более целесообразно, чтобы надзор осуществлялся на местах, а не из далекого Хельсинки. Такой порядок и был введен, а «цензурный комитет» Шипова, работавший с 1902 года под руководством Ольховского, фактически прекратил свою деятельность на рубеже 1903-1904 годов.
Лишь в июле 1904 года, когда Бобрикова уже не было в живых, а общая внутриполитическая ситуация в России начала серьезно обостряться, фон Плеве представил государю предложение о новом постановлении, которое царь и одобрил. Этим постановлением подданным России было пожаловано полное право в Великом Княжестве издавать периодические печатные издания, а также владеть типографиями, книжными магазинами, библиотеками, читальнями и т.п. на тех же основаниях, что и гражданам Финляндии. Генерал-губернатор получил запрашивавшиеся еще Бобриковым полномочия запрещать при необходимости на время публикацию в газете объявлений и рекламы, а также продажу газеты в розницу. Произведения объемом более пяти печатных листов тоже были подвергнуты предварительной цензуре. Главное управление по печати могло запрещать ввоз таких иностранных периодических
