Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
Великобритания, придерживавшаяся политики «блистательной изоляции», оставалась пока в стороне от группировок великих держав. Позднее, в исторических исследованиях, рассматривая позицию России в свете ситуации Первой мировой войны, частенько забывали, что в конце XIX века и вплоть до Русско-японской войны 1904-1905 годов Россия считала для себя самой враждебной и опасной из великих держав не Германию, а Великобританию. В свою очередь, в Лондоне рассматривали экспансию России в Средней Азии, начавшуюся в 1860-х годах, как угрозу британским владениям в Индии, и в 1885 году в связи с Афганским кризисом напряжение в отношениях между Россией и Великобританией едва не привело к открытой войне. Хотя вооруженного столкновения тогда удалось избежать, напряжение все же окончательно не спало. В 1898 году Англия и Франция оказались на грани войны между собой в связи с так называемым Фашодским кризисом, связанным с разделом Африки. Поэтому не было случайностью, что при обновлении французско-российской военной конвенции в 1901 году Петербург по просьбе Парижа пообещал сосредоточить по крайней мере трехсоттысячное войско на афгано-индийском направлении в случае, если Англия совершит нападение на Францию. Позицию царского правительства усиливал заключенный в 1897 году русско-австрийский договор, касавшийся Балкан и Турецких проливов и закрепивший существовавшее статус-кво на десяток лет вперед. Однако в Иране, Афганистане и Китае соперничество между Россией и Англией продолжалось, и при этом в конце 1890-годов все более прояснялось, что главный внешнеполитический интерес правительства Николая II обращен на предоставляющиеся возможности экспансии на Дальнем Востоке.
Основополагающие линии российской внешней политики в годы царствования Николая II вырабатывал не царь и не его быстро сменявшие один другого министры иностранных дел (Гире 1894-1895, Лобанов-Ростовский 1895-1896, Муравьев 1896-1900, Ламздорф 1900-1906). Центральной, влиятельнейшей фигурой стал «архитектор индустриализации империи» Сергей Юльевич Витте. Родившийся в дворянской семье, получивший университетское образование С. Витте начал свою карьеру мелким железнодорожным чиновником и, пройдя все ступени карьерной лестницы, был назначен в 1892 году министром путей сообщения и сразу же за тем — министром финансов. Витте был представителем активных, деятельных экономистов и менеджеров «западного» типа. Он поставил своей задачей «исправить происходившее в течение 200 лет небрежение хозяйственной жизнью России». Для этого следовало привести в порядок финансы государства и поддерживать быстро растущую промышленность всеми имеющимися в распоряжении средствами: государственными заказами, таможенными пошлинами, кредитами и развитием сети железных дорог. Витте хорошо понимал зависимость между развитием промышленности и положением великой державы в мировой политике. Не последнее место занимал и вопрос о будущем властвующей автократической системы. Несмотря на свой «модернизм» Витте не одобрял конституционализма. Системой, наиболее подходящей для России, он считал самодержавие, которое было бы способно успешно действовать, имея опорой активную и просвещенную бюрократию.
Постоянными проблемами для министра финансов являлись как недостаток «активной и просвещенной бюрократии», так и нехватка средств в казне. Процесс индустриализации поглощал капитал с непредвиденной быстротой, свою роль в этом играли широкомасштабные проекты развития государства и, прежде всего, требовавшая колоссальных инвестиций прокладка Транссибирской железной дороги.
Расходы на вооружение армии год от года росли, и бюджет военного министерства увеличился с 1893 по 1899 год на 50 процентов. Когда к этому добавились еще расходы на создание Тихоокеанского флота, экономическая выносливость России, соперничавшей в гонке вооружений с другими великими державами, стала выказывать признаки перенапряжения. К тому же зимой 1898 года, после принятия на вооружение в Австро-Венгрии новой 77-миллиметровой скорострельной пушки, военный министр России Алексей Николаевич Куропаткин потребовал полного обновления устаревшей теперь, с его точки зрения, артиллерии российской армии. Альтернативу этому Куропаткин видел в заключении с Германией и Австро-Венгрией договора об ограничении вооружений, которым было бы запрещено применение новой 77-миллиметровой пушки. Все это привело к тому, что по инициативе правительства Николая II весной 1899 года в Гааге состоялась I мирная конференция, оставшаяся в вопросе ограничения вооружений практически безрезультатной.
Традиционных средств пополнения наличных запасов государственной кассы (увеличения налогов на сельское хозяйство и повышения таможенных тарифов) было уже недостаточно, и действиями в этом направлении Витте приобрел опасных противников в лице крупных землевладельцев-дворян. Не добавило согласия и стремление министра финансов рассеять сельские общины, перейдя по примеру Западной Европы на независимое владение землей крестьянами. Оппозицию возглавил статс-секретарь Вячеслав Константинович фон Плеве, назначенный позднее, в 1902 году, министром внутренних дел.
Полученные за границей, и прежде всего во Франции, государственные займы покрыли лишь часть потребности в капитале. В этих условиях Витте считал особенно важным сделать российскую экономику как можно более привлекательной для иностранных инвесторов. Отчасти по этой причине Россия перевела в 1897 году рубль на золотую основу, стремясь превратить его в твердую валюту. Этим обеспечивалась стыковка российской экономики с западной. Но с другой стороны, хотя благодаря политике Витте ускорение процесса индустриализации приносило заметную выгоду, вызванные этой политикой задолженность и зависимость от европейских рынков капитала делали Россию уязвимой и чувствительной к кризисам, что в свою очередь могло отразиться и на внешней политике империи. Однако в конце 1890-х годов, в период общеевропейского подъема, Витте не считал такую опасность актуальной. Кроме того, он считал, что она будет полностью устранена из повестки дня, когда в течение нескольких лет наберет полный разгон российская промышленность, рост которой, действительно, был грандиозным. Например, производство стали и добыча каменного угля выросли в течение 1890-х годов примерно на 200 процентов. Увеличение выплавки железа достигало 100 процентов. Развитие транспортных путей в 1896-1900 годах, превзошло американские масштабы — сеть железных дорог расширилась более чем на 20 000 километров. Индустриализация отсталой империи — хотя бы и ценой привлечения зарубежного капитала, похоже, шла успешно.
Отечественным критикам, которые обвиняли министра финансов в подчинении родины распорядительной власти иностранного капитала, Витте отвечал прямо, что обеспечить политическую независимость России невозможно без обеспечения экономической независимости. Огромная страна не могла стоять на месте в ожидании. Для ускорения развития переходный период с опорой на иностранный капитал был неизбежным. Витте писал: «Экономические отношения России с Западной Европой еще полностью напоминают отношения колоний с метрополиями, эти последние видят в колонии
