Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Stella: Почему?
Стелла оторвала взгляд от переписки и заметила Раю, она говорила с кем-то по телефону, подëргивая отклеившийся уголок плаката на стене. С равномерной периодичностью она постукивала носком ботинка по полу, скользя взглядом по потолку и висевшим на нем объёмным фигурам коробок с подарками, ёлок, оленей, обвитых жёлтой гирляндой. В какой-то момент Рая рассмеялась, цокнула и, бросив что-то собеседнику, отключилась.
Тем временем пришёл ответ на вопрос:
Starhunter: Потому что сеть никогда не позволит узнать правду.
Stella: Ты всегда можешь спросить, что я чувствую. Обещаю, что с вероятностью 99,9 % отвечу правду.
Starhunter: И что ты чувствуешь сейчас?
Stella: Что хотела бы попробовать миндальные печенья с цитрусовой добавкой.
Рая взяла оставленную на стуле сумку и предложила пройтись по верхним этажам в последней попытке найти что-нибудь интересное, а потом разъехаться по домам: у неё намечается встреча с актёрами. Стелла последовала за знакомой, испытывая странное ликование где-то внутри от последних слов Ловца:
Starhunter: Звучит, как признание. Я запомню.
* * *
Девушки завернули в какой-то небольшой, тепло освещённый кондитерский уголок. Магазинчик был выполнен в старинном стиле: резные прилавки из красного дерева, полочки с изделиями подпирались красивыми тонкими колоннами с круглыми капителями, под потолком полукруглые стеклянные дверцы шкафчиков, украшенные серебристой мозаикой, и повсюду пирожные, тортики, пироги, миски с конфетами… Роскошный для декабря букет кустовых роз украшал прилавок рядом с кассой. В кондитерской царил аромат сдобной выпечки и сладкой пудры, от которой чесался нос. Стелла не очень любила сладкое, поэтому смотрела на все вокруг со сдержанным интересом.
Несколько минут назад, заслышав из соседнего отдела рок-музыку, Рая прозрела и с бурным энтузиазмом помчалась туда. Стелла поплелась за ней, как хвостик за собакой, чувствуя, что каждый шаг отдается в пояснице. Гулять по магазинам – это специфическое удовольствие, от которого при желании можно легко отказаться, но перед праздниками выбора почти не остаётся, к тому же прогулки по освещённому наряженному центру заряжали соответствующим настроением.
Они остановились на виниловых пластинках. Как оказалось, Антон был любителем собирать разного рода пластинки, хотя слушать их у него не получалось из-за отсутствия аппаратуры, на которую не было средств, однако это не мешало ему коллекционировать винил. Посмотрев на ценники, Стелла убедилась в том, что только от любви можно отдать столько денег за простой подарок на Новый год.
В кондитерскую они заглянули только потому, что она выглядела необычной на фоне современного решения других лавок. Любопытство их не подвело, рука так и тянулась к брусничному пирогу со звëздами сверху, залитым кленовым сиропом панкейкам в форме сердца, печеньям в форме звёзд, ёлочек, человечков с украшениями из белого крема, к неотразимым десертам «Павлова» с дольками мандарина, голубикой и клубникой. Были даже только испечëнные и аккуратно, бережно выложенные на хрустальный поднос пышнотелой барышней коричные улитки, посыпанные белой пудрой, будто блёстками. Весь ассортимент делился на несколько секций, каждая из которых была выдержана в определённой цветовой гамме: украшенные фруктами десерты с белым кремом и светло-коричневым основанием, разнообразные формы печенья, целые искусные творения из шоколада и марципана, представляющие собой домики, корабли, супружеские пары и зверей.
Рая с восторгом оглядывала полочки с марципаном, пока Стелла осматривала мраморные белые плитки пола с красными вставками, мерцающую стеклом люстру над головой и чугунные украшения вдоль потолка в форме ветвей плюща. Она не помнила, чтобы в торговом центре была такая очаровательная лавка, хотя, учитывая его размеры, вполне вероятно, что Стелла просто ни разу не доходила до этого места: сил и времени никогда не хватало.
– Ищете что-то особенное? – тёплым, как летнее солнышко, голосом спросила кондитер, которая только закончила выкладывать новые булочки. У неё были милые белые передник и шапочка, идеально подходившие её румяному, доброму и складному лицу. – У меня есть угощения на любой вкус. Даже самые большие привереды выходят отсюда с довольным видом.
– А есть у вас что-нибудь кисло-сладкое? – поинтересовалась Рая.
Женщина задумалась и потом с улыбкой указала наподнос с лимонными тарталетками, вишнёвыми пирожными и брусничными бенто-тортиками с забавными и красивыми надписями. Рая восторженно вздохнула, пытаясь выбрать из этого океана вариантов что-нибудь одно.
– Хочу взять что-нибудь для Марка, – вдруг озвучила свои мысли она, разглядывая печеньки с изюмом. – У него сейчас непростой период.
– Он рассказал о маме?
Рая взглянула на неё, неоднозначно вздëрнув брови.
– На самом деле странно не то, что он рассказал нам, а то, что об этом знаешь ты. Не думала, что вы настолько близки.
– Так получилось, – Стелла отвернулась, будто заинтересованная надписями на бенто-тортиках. – Он не писал? Как у него дела?
Рая, словно ничего и не заметила, воодушевлённо попросила женщину упаковать ей красивые на вид, но ужасные на вкус печенья с изюмом в форме гитары и нот.
– На производстве случился пожар из-за чьей-то халатности, и его мама сильно пострадала, – с каждым произнесенным словом выражение её лица становилось всё менее радостным и лучезарным. В конечном итоге осталась только слабая улыбка. – Ты знала, что у него из родителей осталась только она? Марк немного фанатичен касаемо некоторых вопросов, и почему-то он решил, что виноват в уходе отца, и теперь пытается утянуть на себе две роли.
– Но он говорил о родителях, что они всегда много работали.
– Как я успела понять, так он говорит о маме и тёте, может, даже и о дяде – не уверена. Однажды он сказал Паше, что для него родители – это не совсем те люди, из-за которых он родился, а те, кто его воспитывал. Наверное, он в чём-то прав.
– Я думала, он был счастливым ребёнком, – растерянно произнесла Стелла.
Рая скосила на неё взгляд, принимая от продавщицы симпатичный белый пакетик со скромными картонными коробочками.
– Одно другого не исключает: у него могло быть непростое детство, но это не значит, что он не был счастлив. Не стоит видеть Марка как бедного мальчика, которого надо жалеть, – непонятно сухим голосом произнесла она, будто стыдя Стеллу за её осторожность относительно прошлого юноши. – Мне кажется, ты хочешь поступить правильно, но, если будешь ходить вокруг него на цыпочках, сделаешь только хуже. Марк заслуживает, чтобы его видели таким, какой он сейчас, а не через призму прошлого. Никто этого не заслуживает.
Мурашки пробежали по коже, Стелла устыдилась своих чувств, осознав, что и правда часть неё была полна жалости к юноше, сочувствия к его прошлому, и все эти эмоции мешали ей
