Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
– Тогда я думала, что моё любительское бряцанье на гитарке кому-то было важным.
– Сколько талантов кроется в этом ларчике.
– Какие еще таланты, Стелла? – Но глаза её заблестели от нескрываемой лести, Рая приняла слова Стеллы всерьёз. Она с удовольствием съела несколько палочек картофеля. – Оказалось, туда записался и Антон. Так мы и познакомились – на одном из групповых проектов, где он писал музыку, а я и мои братья по несчастью пытались не облажаться и не испортить всё. Я сильно нервничала перед сдачей, совершенно не веря, что у меня получится что-то сносное, а Антон, хоть сам скупо выражает эмоции, неплохо понимает чужие: он тогда каждый день в течение двух недель занимался со мной, чтобы моя игра стала хоть немного приемлемой.
Смуглое лицо озарила нежная улыбка, отразившаяся в тёмных глазах. Рая с удовольствием говорила о временах, когда она ни с чем не справлялась, боялась неудач, потому что в этой истории был человек, вовремя протянувший руку помощи, подставивший плечо и облегчивший непосильную ношу – это сглаживало любые шероховатости пережитого. Может, даже причиной отразившихся во взгляде чувств был именно Антон, а не прелесть пережитого опыта.
– Как сейчас помню его фразу: «Твои пальцы, Рая, рождены играть на струнах чьей-то души», – снова этот девичий смешок, означающий полное, чистое неведение. – Актёры, знаешь, Стелла, самые опасные обольстители! Для них красивые слова – часть работы, часть их личности, а мы, незнающие наивные девчонки, верим им и не успеваем опомниться, как влюбляемся.
Опасное признание так легко слетело с губ, что складывалось ощущение, будто Рая даже не осознала его в полной мере: она говорила быстро, задумчиво и много. Этой словоохотливостью она немного напоминала соседку Стеллы, хотя Вика всё-таки больше любила вбрасывать в беседу какой-то кусок текста, который каждый должен был понимать как хочет, а вот Рая – Стелле так казалось – озвучивала всё, о чём думала, и потому было так легко проследить причинно-следственную цепочку её размышлений.
– И правда, – негромко согласилась Стелла. – Марк тоже иногда выдаёт что-то такое.
Рая доела свою картошку и с наслаждением поглощала сэндвич с рыбой – полное извращение, которое никак не укладывалось у Стеллы в голове, потому что в её простом мире существовала только курица.
– Значит, ты меня понимаешь! Куда проще, когда вы оба – из одного мира, например, как Андрей с Леной. Они знакомы с самого детства и играли драматические роли потерянных влюблённых до того, как сошлись три года назад, – Рая с трудом проглотила большой кусок и пожала плечами, покрутив трубочку в стакане. – Они всегда знают, в какой момент «это» – игра, роль, очередной сценарий, а я вот… Обычно у меня нет проблем с пониманием причин чужого поведения, но, когда дело касается Антона, я чувствую себя круглой дурой.
Это было так знакомо ей, что Стелле захотелось посмеяться вместе с Раей над несправедливостью происходящего. У неё всегда был талант – если так нескромно можно назвать этот навык – читать эмоции с лиц других людей, а потому ничего не могло укрыться от её внимательного, любопытного, пытливого взгляда. Так было всегда и без изменений, но этим декабрём слаженный механизм дал сбой. Появилась ошибка под кодом «Марк Савин». Его лицо – самая лживая из масок, с которыми ей приходилось иметь дело, и каждый раз, когда она думала, что раскусила его истинную суть, парень выдавал что-то неожиданное и ставил её в тупик. Все догадки разбивались в пух и прах.
Рая вдруг стала серьёзной: взгляд прямой, немного хмурый, губы плотно сжаты, и пальцы на стаканчике со-ка почти смяли его.
– Стелла, если у тебя есть возможность не влюбляться в актёра, то не делай этого. Поверь, это только разобьёт тебе сердце. Мы с самого начала живём в абсолютно разных мирах и говорим на разных языках.
– А как же «противоположности притягиваются», история «Ромео и Джульетты»?
– Это работает только в книгах, – со вздохом ответила Рая, собирая бумажки на поднос, чтобы потом выбросить всё. – К тому же мы все знаем, чем кончилась история про двух подростков. Любовь имеет смысл только тогда, когда оба живут долго и счастливо, а в противном случае зачем она вообще нужна?
Рая ушла выбрасывать мусор, а Стелла осталась за столом, бессмысленно включая и выключая телефон. На экране блокировки высветилось несколько оповещений, сообщения от Ловца.
Starhunter: У нас идёт дождь со снегом – это как чай с молоком: возможно, но выглядит специфично. Снеговики из грязи!.
Starhunter:…Изучил я тут вопрос. Какой-то суровый дядька из третьей вкладки гугла советует быть слушающим и интересующимся. Там много странных вопросов. Кто вообще спрашивает девушку, сколько раз в сутки она чистит зубы? Эти ребята обречены.
Starhunter: Вопрос, не требующий отлагательств: книги или кино?
Starhunter:…Сегодня поехал в магазин: надо найти подходящие формы для печенья. Моя двоюродная сестра обожает миндальные с цитрусовой вкусовой добавкой. Кажется, это звучит лучшей аналогией на дождь со снегом.
Ловец писал много и интересно, Стелла не могла угадать, о чем будет его следующее сообщение, полное шутливой интонации, ироничных замечаний и слабых вызовов, которые должны были вынудить её написать ответ. Ему как будто и правда было интересно с немногословной и не самой дружелюбной девушкой. Он ждал её ответа, и это видно было по тому, что стоило ей настрочить пару строк, как собеседник заходил в сеть и читал – это невольно подкупало, западало в душу. Стелла казалась интересной, её слова – важными. Искренне. Их хотели слышать, о ней хотели узнать самые глупые мелочи, которые, казалось, никого не волнуют в обычной жизни. Даже её.
Последнее сообщение из череды написанных с периодичностью в минут двадцать, словно юноша искал темы – трудолюбиво и самозабвенно – для оживления чата:
Starhunter: И всё-таки что насчёт чистки зубов?
Stella: Ты идиот, в курсе?
Она закусила губу, вдруг взволновавшись, что собеседник неправильно расценит её шутливое брыкание. В реальной жизни было проще передать интонацией несерьезность слов, а вот печатный текст не позволял такой роскоши.
Stella: Это шутка, если что.
Starhunter: Знаю. Я просто пытался придумать что-нибудь остроумное, но воображение меня подвело.
По тому, как он составлял предложения, складывалось впечатление, что это был человек, любящий смеяться над собой и окружающими – беззлобно и с добродушием.
Starhunter: К тому же мне нравится предполагать,
