Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Рая вздохнула, улыбнулась и по-дружески сжала плечо знакомой. Она что-то сказала и вышла из лавочки. Повернувшись, Стелла увидела, как она снова говорит с кем-то по телефону. Скорее всего, с Антоном. И кого она пытается обмануть?
– А вы что-нибудь выбрали?
– Да, я возьму это пирожное с вишней, – помолчав пару мгновений, Стелла добавила смущённо: – Не могли бы вы завязать светло-зелёную ленточку?
Женщина понимающе улыбнулась, из-за чего Стеллу прошибло током: все её мысли были написаны на лице так явно, будто она громко о них кричала. Как же это, наверное, глупо выбирать ленточку под цвет его глаз и думать, что он не поймёт. Но глупее этого только надеяться, что всё-таки поймёт.
Глава 11
Шапочка
Утро началось не с кофе, а с пересдачи.
Минувшим вечером на смене Стелла с периодическим успехом зубрила термины и положения из монографии, чтобы блестяще – или не совсем блестяще – выступить против коварных вопросов преподавателя. Она плохо спала: ворочалась, много думала и очень долго смотрела в потолок. Постоянный теперь собеседник по переписке веселил её шутками, бессмысленными рассказами о странных ситуациях, которые когда-то с ним произошли, и это немного успокоило её беспокойство, Стелла смогла уснуть ближе к двум часам ночи. Открыла она глаза легче, чем должна была, волшебство адреналина, да и только.
По дороге в университет она не получила ни одного сообщения от Маши. Их ссора не захотела сама собой рассосаться, как обычно бывало. Возможно, подруга действительно сильно обиделась на Стеллу и поэтому всеми силами игнорировала её существование – это не было чем-то новым, соответствовало стилю её поведения, но в этот раз Стелла не могла на неё сердиться, потому что в глубине души чувствовала часть своей вины. Ей было бы тоже неприятно, если бы Маша постоянно врала ей о своих чувствах и мотивах, а она не могла бы так легко её раскусить, как делала это сейчас. «Не все могут читать эмоции, как ты», – и это была нелицеприятная истина. Надо было написать первой, но Стелла не могла, потому что до сих пор слишком отчётливо ощущала хрупкость, ненадёжность их отношений. Навязчивое беспокойство, что если она попробует всё наладить, то эта хрупкая ваза, представляющая их дружбу, рассыпется прямо в её руках так же, как любая посуда в руках Марка.
Пересдача началась гладко, спокойно и в обществе нескольких таких же невезучих, как Стелла. Преподавательница рассадила всех по своему разумению и начала задавать вопросы на манер всеобщего обсуждения недавно прочитанного произведения в книжном клубе, но ни на мгновение никто не поверил этой обманчивой, дружелюбной и праздной атмосфере, любое неверное «мнение» чревато было несдачей.
Почти съев от волнения свои губы, Стелла ответила на последний вопрос и со вселенским облегчением получила табель с росписью о сдаче. Увидев эту некрасивую закорючку, она почувствовала, как большая часть груза рухнула с плеч: сдать работу этой женщине было тяжелее всего, несмотря на её внешнее добродушие.
– Это совершенно точно однозначная ситуация, – хихикнула Кристина Алексеевна. – Так держать, Светлана! Уверена, вы справитесь со всеми трудностями на вашем пути.
Покинув кабинет, Стелла радостно напечатала сообщение Ловцу:
Stella: 1:0 в мою пользу. У меня получилось расквитаться с одним из долгов!
Но он не ответил, его не было в сети с раннего утра, потому что он «уехал по делам». Тоскливое чувство сопровождалось тусклой звёздочкой рядом с сообщением. Радость так причудливо могла сочетаться с печалью.
Смена в кафетерии началась без происшествий, тихо и в атмосфере дружелюбия. Олеся была спокойнее обычного и никого не доставала своими идеями. Рита же ограничивалась кратковременными оценивающими взглядами в сторону Стеллы, а в остальном всё шло гладко и как по маслу. Четверг начался и протекал чудесно, а это не могло не настораживать: за две недели декабря почти не было дня, когда ничего не происходило. Но сегодня даже погода за окном располагала: солнце приятно освещало город, золотилось на снегу, и небольшой снегопад ощущался незаметным и очаровательным в дневном свете.
К обеду пришёл Артём, и Стелла неожиданно поняла, что скучала по этому лучезарному и крайне ленивому парню, который мастерски скрашивал долгие смены и давал возможность пожаловаться на злюку Риту, несправедливость начальства и бесконечную работу. Но она не успела высказать ему воодушевлëнное приветствие, так ей не свойственное, потому что его обновлённый внешний вид выбил её из колеи.
– Выглядишь необычно…
– Не нравится? – Артём глянул в зеркало, висевшее на стене в подсобке, и поправил несколько плотных рыжих кудрей. Он постригся не очень коротко, но из-за структуры волос изменение было заметным. – Ты бы знала, как сложно найти парикмахерскую для кудрявых. Это целое проклятие – родиться с такими волосами! Почему все хотят себе кудряшки? Я бы с радостью от них отказался!
– Наверное, они придают парню романтический образ, – предположила Стелла, опираясь локтем на дверной проём. – Зато теперь в глаза не будут лезть – очень практично.
Артём усмехнулся, завязывая на бёдрах фартук и поглядывая на коллегу через отражение.
– Я и романтика – две вещи с разных полюсов.
– Думаю, она переоценена.
Между ними установилась знакомая дружеская тишина понимания – это была ещё одна причина, почему Стелле нравилось работать в паре с Артёмом: они легко друг друга понимали и часто мыслили в одном направлении. Про такие отношения иногда говорят, что подобная близость, если она кончается любовью, приводит к тому конфликтам. Слишком много общего! Это скучно, это раздражает. Стелла была искренне рада, что у неё с Артёмом никогда не было никакой искры, а только чистая и простая дружба, не вытекающая за пределы рабочей среды. Она ощущалась легко, беззаботно и не навязывала никакой ответственности: никто ничего друг от друга не ждал, поэтому любое внимание принималось неловко, но с воодушевлением.
Стелла рассказала ему о том, как провела вчерашний день, и об успешной сдаче монографии, на что Артём искренне воскликнул: «Она видела цель и не видела препятствий!» – привлекая внимание работников кухни, хотя официанты и так представлялись им людьми необычными. Приятно было разделять свою радость с другими, она словно приумножалась.
– Знаешь, ты изменилась, – вдруг подытожил Артём, когда они выскользнули в зал и взялись за книжки-меню. – Немного, но как будто что-то стало другим.
– Мне кажется, я стала чуточку более невыносимой.
Артём фыркнул со смешком, и его короткие кудри едва шелохнулись. Весь он
