Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Стелла обессиленно опустилась на скамью и бессмысленно оглядела знакомые панели стен, фотографии с каких-то мероприятий и яркие зелëные растения в белых горшках. Телефон задрожал, и она, не задумываясь, достала его и написала человеку, от которого не надо было ничего ожидать, а ещё больше – он ничего не ждал от неё самой:
Stella: Кажется, я поссорилась с подругой. Серьёзно.
Starhunter: Надеюсь, в этот раз не из-за меня.
Слова прозвучали с опаской, и Стелле захотелось навзрыд рассмеяться в экран телефона, потому что этот парень был так прав, что ей было больно до глубины души.
Starhunter: Ты в порядке? Хочешь, я придумаю какую-нибудь глупейшую, самую позорную шутку в мире?
Пальцы сжимали телефон так, что кожа на подушечках побелела. Стелла судорожно выдохнула.
Stella: А ты можешь?
Starhunter: Знаешь, что случилось с парнем, у которого украли курагу?
Stella: Не знаю. Что же?
Starhunter: Он был обескуражен.
Экран светился в её руках, отражая красивое сочетание сиреневого и фиолетового – цветов их переписки с какой-то несмешной шуткой. На него упала сначала одна слеза, потом другая, и покатился целый град, а коридор наполнил дрожащий смех, живой, настоящий, но такой печальный, что, слыша его, впору было плакать. Плакать без остановки до следующего года, до нового века.
Сквозь пелену слез, дрожащими пальцами Стелла написала:
Stella: Какое лицо у отчаяния?
Starhunter: Оно плачет, кричит, а может, молится – так привыкли считать.
Stella: У меня оно улыбается.
Глава 10
Пирожное
Эмоциональная вспышка продлилась недолго: на самом деле прошло всего несколько минут. Слёзы высохли, оставив после себя только неприятные следы на коже и сонливость. Растущее внутреннее напряжение, ощущение загнанности в собственное тело и потерянности в бушующих в нём чувствах ослабли, смягчились, и дышать стало чуточку проще, хотя печальные, жестокие мысли о своём поведении, о том, как она неправа, как ужасна, продолжали коршунами кружиться в голове, не давая оправиться. Учиться не хотелось, притворяться хорошей девочкой тоже, старательно делать вид, что она справляется, не было никаких сил и никакого желания. Стелла устала и не могла сбросить эту усталость.
Ловец замолчал на какое-то время, будто давая ей возможность выплакаться, не подглядывая за чужой болью, но стоило Стелле немного прийти в себя, брякнуло новое сообщение. Это была фотография хмурого, недовольного белого кота с чистыми голубыми глазами, обещающими жестокую расправу над хозяевами, которые неуважительно натянули на него праздничный костюм: зелёную кофточку с пушистой оторочкой, капюшон с оленьими мягкими рожками и бубенчик вместо ошейника. Мужская рука с длинными пальцами и будоражащими переплетениями вен на коже бесстрашно щупала кошачью щёчку, провоцируя недовольного кота на атаку. Фотография была такой несуразной, неуместной, точно вырванной из контекста, но почему-то Стелла растерянно усмехнулась, шмыгая носом.
В коридоре тени как будто враз стали меньше и мягче.
Stella: Он выглядит так, будто сегодня будет твоя последняя ночь.
Starhunter: Это она. Зовут Василиса. У неё с рождения морда, словно вокруг одни идиоты, но скажи же, ей очень идёт костюмчик. Эдакая пушистая Вайтч – похитительница новогоднего корма.
Stella: «Вайтч»? Серьёзно? У тебя явно проблемы с каламбурами.
Сообщение доставлено, но не прочитано: её собеседник отвлёкся, возможно, пал смертью храбрых от возмездия пушистых лап. Мысли об этом расплели несколько узелков на душе. Стелла еще какое-то время разглядывала фотографию – единственное реальное доказательство существования партнера по переписке. Приятное сочетание белого и кремового на фотографии разбавлялось зелёным и красным костюмчиком. В кадр ничего лишнего не попало: только недовольная кошка, немного паркета и мужская рука. Ничего конкретного, за что можно зацепиться, не было.
Откуда это крохотное, но колючее разочарование?
В тишине, наполнившей коридор и ближайший холл, легко было различить тихие голоса охраны на входе, гардеробщиц, скрип дверей где-то выше и вместе с этим отдалённо знакомый женский голос. Стелла не успела угадать владелицу, потому что она сама появилась в еë поле зрения, кому-то бросая язвительную фразу. Белый, чуть свободный свитер крупной вязки, голубые потëртые джинсы-клëш и светлые ботинки не могли упростить её необычный образ, который навсегда отвоевал в памяти Стеллы полочку: Рая лучезарно, но с некоторой глумливостью улыбалась неизвестному, и, если бы не присутствие работников университета, она сопроводила бы невнятную реплику характерным жестом среднего пальца. Тёмные густые пряди немного вились на концах и создавали иллюзию небрежной укладки, но что-то Стелле подсказывало, что, в отличие от Вики или Маши, Рая не тратит своё утро на прихорашивания. Единственным её украшением была радужная прядь, которую девушка не старалась прятать, а, напротив, всячески демонстрировала, даже сейчас яркая деталь струилась поверх локонов, привлекая внимание.
Закончив зрительную перепалку, Рая скользнула взглядом по коридору и с удивленнием заметила Стеллу. Её лицо преобразилось, наполнилось искренним воодушевлением и радостью.
– Какая встреча, Феечка! – Она подняла руку в приветствии, сокращая дистанцию до скамьи. – Разве у психологов сейчас нет пар? Видела ваших на верхнем этаже, стоят такие все необычные.
Почему-то её «необычные» прозвучало больше как оскорбление, но Стелле не было обидно. Она знала, что в их университете как среди педагогического состава, так и среди студентов отношение к психологам крайне спорное: многие считают это направление бессмысленным в силу его неспособности принести реальную прибыль университету, а кто-то утверждает, что они «слишком много о себе возомнили». Но общее впечатление от направления никак не влияло на отношение Раи непосредственно к самой Стелле, напротив, девушка
