Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Stella: А ещё меня сегодня выгнали с занятия из-за тебя.
Стелла не знала, зачем написала это, но ей была интересна ответная реакция.
Stella: Наверное, преподаватель приревновал, ведь в чате с незнакомцем интереснее, чем на его паре. Это явно уязвило его самомнение.
Starhunter: От мужчин с хрупким эго лучше держаться подальше.
Слова напечатанного текста звучали насмешливо, с озорным подтруниванием.
Stella: А от тебя стоит держаться подальше?
Её слова можно было считать провокацией, а можно было воспринять как что-то безобидное, как праздное любопытство – Стелла не могла ответить, чем руководствовалась. Она жевала губу, наблюдая за появляющимися и исчезающими тремя точками: собеседник то стирал, то снова писал сообщение, явно не зная, как правильнее ответить. Это почти позабавило её.
Ловец удивил:
Starhunter: Не уверен, что существует правильный ответ. Наверное, ты должна сама для себя решить, но хочется верить, что мои глупые шуточки не отпугивают тебя.
Несколько мгновений он молчал.
Starhunter: Но вообще моё эго далеко не самое хрупкое, если мы об этом.
Стелла в очередной раз фыркнула, поднимая взгляд и натыкаясь на стоявшую перед оккупированным ею столом Машу. Она улыбалась, скрестив руки на груди. Как она умудрилась подкрасться и не выдать себя своей яркой розовой блузкой?
– Что? Я позвала тебя, когда только заходила в столовую, но ты была так увлечена, – Маша нагло заглянула в экран и посмеялась, – перепиской с тем парнем из приложения. Неужели он такой интересный?
– Обычный, – сухо ответила Стелла, выключая телефон. – Мне нечем было заняться после незаслуженной ссылки с пары, а он просто оказался кстати общительным.
– Общительнее Марка?
– Причëм здесь он? Я же говорила тебе, что между нами…
– Да-да, между вами ничего нет, – Маша покачала пальцем из стороны в сторону и вздохнула, явно принимая поражение. Её широкие чёрные глаза казались по-особенному тёмными, и в них виделся какой-то чудной огонёк, когда она добавила: – Перед отлëтом он спрашивал о тебе, но тебе, наверное, совсем не интересно.
Маша пожала плечами, поправила чёрную сумку на локте и направилась прочь из столовой, вероятно, в кабинет на следующую пару. Шла она неспешно, точно хотела, чтобы Стелла её остановила и озвучила повисший в воздухе вопрос. Дешёвая провокация, на которую легко можно было не вестись, но Стелла вдруг так некстати повелась:
– Постой, – она быстро собрала свои вещи и нагнала подругу, – мне правда не очень-то интересно, что он говорил, но думаю, знать мне будет полезно.
– Конечно, – Маша удовлетворённо согласилась, красиво улыбаясь проходившим мимо мальчикам с другого направления, кажется, с маркетинга. Этой улыбке нельзя было верить ни на секунду, но наивные студенты верили без исключения. – Спрашивал, как ты себя чувствуешь после вашей прогулки совсем не до магазина, а до леса и на лыжах, но меня не обижает, что ты перепутала все буквы в предложении, когда врала мне.
– Маша, – тихо, стыдливо прокряхтела Стелла. Этого она не ожидала и уж тем более не думала, что Машу действительно заденет её небольшая ложь, которая на деле-то и не значила ничего. – Это была импульсивная детская шалость. Ничего больше.
Подруга свернула из главного холла в коридор, где было узко и пусто. Бледный зимний свет скрадывал тени, делал их белыми в углах.
– Дело даже не в этом, Стелла, – нервно бросила Маша, разворачиваясь. Тонкие брови встретились на переносице, превратив её утонченное лицо в гневную маску разочарования. – С той весны ты так поменялась, и я никак не могу вернуть ту старую Стеллу, а подружиться с этой, новой, закрытой от всех, у меня попросту не выходит. Ты не даёшь мне приблизиться. Дружба – это обоюдная работа, и дружить в одиночку – это паршивый план.
– Это нечестно, – сдавленно ответила Стелла, неожиданно растеряв весь свой запас слов и аргументов. Маша так внезапно напала, поменявшись в эмоциях на все сто восемьдесят градусов, что она никак не могла адаптироваться. – Я всегда на твоей стороне, помогаю тебе, когда ты в плохом настроении, когда у тебя проблемы с Пашей, с отцом – со всем этим миром! Но ты обижаешься на меня, потому что я не веселюсь как раньше, не сплетничаю о парнях, с которыми у меня совершенно точно никогда ничего не получится, и из-за того, что я… Я – это я.
Маша резковато рассмеялась, нервно, хаотично закивав. Её взгляд дёрнулся в сторону, словно ей было тяжело смотреть на подругу. От былой улыбчивой идеальной девочки ничего не осталось: Маша кусала губы, теребила нитку на манжете и раздражённо отбрасывала с лица путающиеся волосы.
– Знаешь, это крайне удобная позиция: я не хочу ничего делать, потому что я такая, какая есть, и вы должны меня принимать. Я пыталась тебя понять, Стелла, правда. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через тот ужас и он оставил на тебе шрамы, но у меня тоже есть вещи, которые очень важны для меня, – она снова взглянула на Стеллу, и той хотелось сжаться до размеров песчинки. Слова застряли в горле, когда Маша закончила: – Например, честность – это очень важно. Я не прошу тебя рассказывать о Марке, о том парне из приложения, я только прошу тебя не врать мне. Это такая мелочь – говорить правду друзьям, разве нет?
– Маш, я не знаю, почему так поступаю.
Это выражение лица – она никогда не хотела видеть его. Маша никогда не должна была смотреть на неё так: с жалостью, болью и душащим разочарованием. Нет никакой идеальной принцессы из хорошей семьи с богатыми родителями – есть только девочка, которая пыталась научиться ладить с другими, не выделяться и быть частью простого мира. Мира Стеллы, но Стелла не пустила её – она выгнала эту девочку.
– Если даже ты не знаешь, что у тебя в душе, то откуда мне это знать? – Тихо, невнятно звучали её слова. – Наверное, я поеду домой. У меня есть дела.
Маша спешно прошла мимо подруги, Стелла не стала её останавливать, но последние сказанные слова что-то надломили в ней:
– Когда разберёшься, позвони мне, Стелла. Что бы ты ни думала обо мне, я тобой дорожу.
Какое-то время Стелла не могла пошевелиться, ощущая странное
