Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Мужчина поднял руку к воротнику, но вовремя спохватился, вспомнив, что все пальцы в мелу. Он нахмурился.
– Вас это забавляет?
– Нисколечко, – Стелла пожала плечами, – ведь я не могу смеяться, как вы, должно быть, заметили.
– Пререкаетесь, значит, – недобро хмыкнул он. – Соберите вещи и уходите. Здесь я никого не держу: вы вольны приходить и уходить. Насильно не научить, а если мотивации нет, то вы только попусту тратите своё и моё время.
Сначала один, а потом уже несколько – уже вся группа смотрела на их парту, на Стеллу: кто-то осуждающе, потому что она в очередной раз нарушила спокойное течение пары, кто-то с восхищением, были даже те, кто почти смеялся, кому было все равно и кто завидовал возможности сбежать с нудной лекции. Все эти взгляды собрались на одной точке пространства – на ней, из-за чего они стали ощутимее, неприятнее и будто бы прибивали Стеллу к стулу. Хуже всех был издевательски весёлый взгляд профессора, который так демонстративно прервал ход занятия, не дописав какую-то фразу на доске и явно давая понять, что пока грубиянка не уйдет, он не продолжит.
– Мы все ждем, Светлана. Решайте скорее, – он скосил взгляд на красивые, дорогие часы на кисти, – вы отнимаете драгоценное время у тех, кто пришёл в университет, чтобы учиться, а не отсиживать дни ради родителей, которым важно наличие корочки. Давайте-давайте.
Неприятный, колючий комок затянулся в груди: этот мужчина делал вид, будто у неё был выбор, но в реальности она могла только уйти, чтобы сохранить лицо и не выставить себя ещё большей дурой. Стелла постаралась подняться и собрать свои вещи в рюкзак спокойно, но по тому, как поморщилась рядом сидевшая Маша, когда её ноутбук исчез в глубинах сумки, справлялась она из ряда вон плохо.
– Разумное решение, – мужчина покачал головой, удовлетворённый победой над маленькой девочкой, которая мало что могла ответить преподавателю и не вылететь потом из университета. – Светлана, я освобождаю вас от посещения моих пар. Встретимся на экзамене.
Стелла закинула рюкзак на плечо, скользнула по профессору тяжёлым взглядом и направилась в коридор дожидаться следующих занятий. С каждым шагом прочь ощущение поражения усиливалось, а раздражение нарастало. Часть её разума, подчиняющаяся здравомыслию, пыталась успокоить чувства, но другая, готовая нырнуть в безумие с головой, подначивала сказать гадость, не оставлять последнее слово за этим человеком. И на пороге она резко обернулась, с жаром бросив:
– Будьте так любезны на экзамен прийти в подобающем виде. Спасибо!
Дверь за ней закрылась раньше, чем преподаватель сообразил, что вообще только что произошло. Стелла покинула кабинет, оставив героев ошарашенно смотреть ей вслед в немой драматической сцене. В ней всё клокотало и желало выбраться наружу, опалить всё и всех вокруг, но она только шла по однотонным, тихим коридорам и бесконечно злилась. Произошедшее казалось ей несправедливым, а её поступок в конце – детским и глупым. Она ненавидела глупые ситуации и поступки и сама же их совершала в пылу чувств. Как бы Стелла ни старалась сдержаться, копившееся внутри напряжение выливалось всплеском гнева. Так было в тот день, когда она впервые сорвалась на Марке в кафетерии, так было сейчас. Хотелось удариться головой о стену и спросить себя, что она такое делает и почему не может иначе.
Стелла сбежала на улицу, чтобы отдышаться, но поднялась метель. В голове печально пробежали мысли о сладко-кислых конфетах Марка. Стелла так и не узнала название, чтобы купить такие же. Ей нравился их вкус, он успокаивал её и приятно заряжал энергией. С другой стороны, возможно, дело было не столько в сладостях, сколько в добродушии самго парня? Но Марк уехал к семье, а писать ему из-за такой глупости было неловко, поэтому расстроенная ещё больше Стелла вернулась в университет и оккупировала стол в столовой.
До конца пары оставалось минут сорок, и их можно было потратить с пользой, например, продолжить готовиться к пересдаче. Стелла искренне вознамерилась этим заняться: достала ноутбук, включила, нашла все необходимые документы и даже надела наушники, чтобы отключить себя от окружающей действительности и погрузиться в учебу, – но телефон не переставал периодически вибрировать с момента, как она покинула кабинет. Её сознание окутала приятная, мягкая мелодия, когда Стелла начала просматривать пришедшие сообщения: Маша хихикает над ней и выказывает уважение, беседа группы оживилась в обсуждении произошедшего, и многие из однокурсников издевательски комментируют поведение преподавателя, защищая Стеллу. Среди вороха спама и сообщений были даже строчки от Артёма, в которых он коротко обозначил, что Рита «слетела с катушек и работает за десятерых».
Но отвлекло её от учебы другое – сообщение от таинственного незнакомца из приложения. Его слова звучали печально и растерянно:
Starhunter: Это было совсем плохо?
Starhunter: Кажется, я спугнул её.
Starhunter: Надеюсь, ты не заблокируешь меня. У меня есть шутки получше этой. Честно.
Starhunter: Хорошо. Дай мне ещё один шанс. Вот, например, как называется беседа двух собак?
Стелла покачала головой и быстро напечатала ответ:
Stella: Ну-ка удиви.
Starhunter: РазГАВор. Неплохо, да?
Stella: Плохо.
Стелла отправила сообщение и задумалась. Пылающий костёр несправедливости поутих, и на его месте начал разгораться другой – любопытства, поэтому она продолжила, когда молчание затянулось:
Stella: Но мне понравилось.
Скорее всего, она надумала, но ей почудился облегчённый выдох на другом конце.
Завораживающая иллюзия близости к персонажу в сети, чувство, будто вы с ним уже давно знакомы – так легко складывалась беседа, от которой ничего не ждёшь, на которую не надеешься. Она просто текла своим чередом: сообщения сменялись одни на другие, полные бессмысленных тем: о погоде, грядущем празднике, недавновышедшем сериале и многом другом. Стелла не думала, о чëм писать, не пыталась отыскать в себе идеи для разговора – они сами её находили, а партнёр по переписке ловко их развивал или перебрасывал ей новые. Так она узнала, что Ловец – так он пока предложил себя называть, из-за чего родилась череда издевательских сообщений, – любит вредных кошек, которые не даются гладиться, предпочитает сон раннему подъëму, тяжело переносит дождливую погоду, но души не чает в тёплой и жаркой, а ещё он фанат кашемира и вязанных кофт. Неспешно Стелла собирала причудливый портрет нового знакомого.
Сама она охотно и без особых волнений делилась теми же тайнами своей личности, ведь ничего страшного
