Весь твой, только твой эльф - Анна Жнец
«Сейчас я его увижу, — билось в висках. — А он увидит меня. Такую».
Двери открылись, явив нашим глазам длинный проход между ветвистыми колоннами, похожими на стволы деревьев. Солнечный свет лился из высоких стрельчатых окон, что тянулись по бокам этого прохода. Воздух золотился и был сладок, как мед. Аромат глициний смешивался с запахами жасмина и ванили.
Помещение утопало в цветах. Белых и фиолетовых. Ползучие растения с сочными зелеными листьями вились по колоннам, свисали с крестовин свода, оплетали трон в глубине зала.
Заметив меня, Алари вскочил на ноги.
Он был весь в черном. Длинная черная мантия, застегнутая на все пуговицы, последняя из которых заканчивалась под горлом. Черные перчатки на руках. Светлые волосы заплетены в косу. На голове венец из белого золота.
Я лишь раз взглянула на короля и тотчас утопила взгляд в мраморных плитах пола, боясь увидеть на лице старого знакомого то, что ударит меня кулаком под дых. Мне было страшно. Я дрожала, задыхаясь от чувств. Каждый шаг, что приближал меня к Алари, отдавался в ушах гулким эхом. Кожа на обожженной щеке натянулась, будто покрытая засохшей глиной. Шрамы словно набухли, уплотнились, потяжелели, налившись огнем и кровью.
Когда дорога закончилась у ступенек помоста, на котором возвышался трон, пришлось поднять голову.
Алари смотрел на меня, широко распахнув глаза.
Смотрел на мои ожоги, судорожно глотая губами воздух.
Руки в черных перчатках сжимались в кулаки.
В синих глазах стояла боль.
Глава 13. Боль Алари
Три месяца назад. Дырявые горы. Крепость фейри
Он уже проснулся, но еще не открыл глаза. Пышная перина, на которой он лежал лицом вниз, словно в гнезде, была похожа на мягкое прохладное облако. Тело Алари наполовину ушло в рыхлый матрас. Томный и расслабленный после сна эльф нежился в постели, будто в объятиях любимой женщины.
Как и когда он уснул, Алари не помнил, да это было и неважно. Главное, Зейна сейчас сидела рядом. Веки Алари были смежены. Он не видел свою истинную, но чувствовал ее присутствие в комнате и улыбался краешком губ.
Она была здесь. Подле него. Одна эта мысль наполняла Алари счастьем. Он слышал дыхание Зейны в тишине спальни, ощущал, как от ее движений прогибается матрас. Ласковый взгляд скользил по его лицу, и Алари весь трепетал, купаясь в таком желанном внимании.
Все налаживалось. Зейна приняла его любовь и оставила мысли о побеге. Иногда она даже заботилась о нем на свой неловкий манер, как сегодня в купальнях.
Воспоминание заставило улыбнуться во весь рот. Этой улыбкой Алари выдал себя с головой и больше не мог притворяться спящим. Сладко потянувшись, он сел на постели и посмотрел на Зейну сияющими глазами.
В тот же миг улыбка, растянувшая его губы до ушей, треснула и стекла с лица.
На матрасе рядом с Алари сидела не Зейна, а хозяин крепости Тил-Линг.
Под ложечкой засосало от плохого предчувствия.
— Точно в срок, — тихо произнес фейри, крутя в руках большие песочные часы. — Значит, я правильно рассчитал время твоего пробуждения.
Алари нахмурился. Остатки сонной неги осыпались пылью, и его поза стала напряженной. Теперь излишняя мягкость матраса раздражала, постель казалась трясиной, пытающейся его удушить.
— Где Зейна?
Их гостеприимный хозяин тяжело вздохнул и отвел глаза. Так вздыхают и прячут взгляд гонцы с дурными вестями, те, кому выпал нелегкий жребий сообщить о свершившейся беде.
— Зейна ушла.
Сердце сжалось. По спине пробежал ледяной озноб. Алари, конечно же, все сразу понял, но разум отчаянно цеплялся за ускользающий свет надежды.
— Ушла? — повторил он дрогнувшим голосом. — В купальни?
Владыка фейри взглянул на него с жалостью и покачал головой.
— В трапезный зал? Наружу подышать свежим воздухом? — Изнутри удушливой волной, ломающей ребра, поднималось нечто темное, страшное, то, что невозможно вынести, пережить, осмыслить. Убийственный холод, что ведет к безумию, замораживает мысли и чувства.
— В трапезный зал? — повторил Алари с нажимом, ощущая, как ползет вверх по телу корка трескучего льда. Легкие застывают, скованные ею, окаменевшие, и воздух в них стынет, как и кровь в жилах. Ледяные глыбы сжимают горло. Дышать тяжело, больно, нечем. В груди щемит. Сердце разгоняется до запредельной скорости, стучит, как безумное, все громче и громче, быстрее и быстрее, вот-вот не выдержит — лопнет. — В купальни? Она сейчас в купальнях? Моется? Верно? Скажи, что она там! Скажи!
В желтых глазах владыки плескалась печаль. Тил-Линг смотрел на Алари с добротой и грустью, как на упрямого ребенка, который прячется под одеялом от надуманных страхов. Но иногда страхи реальны, ночные кошмары оживают, покидая границы сновидений и обретая плоть.
— Не зря я остался ждать твоего пробуждения. Признаюсь, у меня были другие планы. Но бросать тебя одного без объяснений было слишком жестоко. Кто-то должен быть рядом в такой момент.
— Где она? — Алари задыхался. Открывал и закрывал рот, судорожно хватая губами воздух. В глазах пекло. В ушах нарастал звенящий гул. Лицо пылало от прилившей крови. Он горел заживо. Обугливался до черных костей.
— Дыши, — ласково прошептал фейри. — Вдох-выдох. Медленно. Давай. Вдох-выдох.
— Она… — Алари судорожно вздохнул, не в силах договорить. — Она…
Его спина сгорбилась, по телу прошла волна крупной дрожи.
Тил-Линг потянулся к его плечу в жесте поддержки, но принц оттолкнул его руку.
Согнувшись пополам, он вцепился пальцами в свои волосы и завыл. Жутко и страшно.
Обманула. Бросила. Предала.
* * *
С трудом Алари подавил первый безрассудный порыв броситься в погоню за любимой женщиной. Хотелось сорваться с места немедленно, бежать за ней, не разбирая дороги, поймать, схватить, не отпускать. К счастью, ему хватило здравого смысла понять: затея эта бесполезна, Зейна уже далеко, под защитой империи, там, где его рукам до нее не дотянуться.
Глупец, он думал, что любимая постепенно оттаивает, начинает отвечать ему взаимностью, но только тешил себя иллюзиями. Все это время Зейна держала за спиной камень.
После разговора с Тил-Лингом Алари оцепенел, словно с головой погрузился в холодную воду. Все внутри окаменело. Наверное, таким образом разум пытался себя защитить — чувства притупились. Он не ощущал ни звуков, ни запахов, ни прикосновений и на мир смотрел будто из-под серой пыльной вуали. Ему казалось, что он мертв, ходит по земле живым покойником и с каждым шагом разваливается на части.
Владыка фейри был к Алари очень добр и
