Сны деревни Динчжуан - Янь Лянькэ
А я закричал из золотого гроба:
Дедушка! Дедушка!
Закричал со всей мочи:
Дедушка! Я туда не хочу! Спаси!
Закричал страшным голосом:
Спаси меня, дедушка! Спаси же меня!
И мой истошный крик разлетелся по всей школе, по всей деревне, по всей равнине, по всему миру и пролился на иссушенную землю вездесущим дождем.
6
В этот день ветер принес на равнину немного прохлады. Солнце успело оторваться от земли на несколько жердей, когда мать с сестренкой поехали к сватам вынимать из могилы прах Линцзы и встречать жениха, а отец привез в школу бригаду землекопов, чтобы переложить меня в новый гроб и проводить к невесте. Не ее проводить ко мне, а меня к ней. Как и во все остальные дни, солнце висело высоко над землей, похожее на слепящий круг, обрамленный языками пламени. Безоблачное небо синело, словно вымоченное в воде полотно. Благо поднялся ветер и расстелил по полям за деревней немного прохлады.
Белые от сухости травы и колосья напились ночного воздуха, и теперь из-под белого жухлого гнета проглядывала зеленая тень, как старое русло Хуанхэ проглядывает из-под толстого слоя белого песка. И вот у ворот школы, прямо перед моей могилой, выстроилось несколько десятков землекопов и кладчиков, что копали могилу для дяди и Линлин, и в руках они держали лопаты, мотыги и сумки с таким и сяким инструментом, а на плечах несли дорогущий гроб из гинкго, покрытый золоченой резьбой. Стенки гроба были украшены городскими панорамами, и во всех городах на моем гробе царили прогресс и благоденствие, словно в райских садах. Во всех городах имелись высотки и проспекты, машины и пешеходы, магазины и рестораны. В магазинах и ресторанах толпились посетители, у входа их встречали швейцары и официантки, а возле цветника на городской площади помещался специальный детский городок. Такого городка я никогда прежде не видел: прямо по небу бежал паровозик с целой вереницей вагонов, рядом стояло красное металлическое колесо с крутящимися креслицами, а по земле катались машинки с надувными бортами, чтобы можно было друг с другом стукаться. На каждом шагу в детском городке поджидали веселые развлечения, как птичьи трели поджидают путника ранним утром в весеннем лесу, а одетые с иголочки посетители (не чета бумажным отрокам в традиционных костюмах[34]) бегали и резвились между аттракционами, и резьба на гробе запечатлела даже их смех и веселые голоса.
И хотя мой гроб был немного меньше, чем положено взрослому, его внутренние стенки тоже украшала богатая резьба: деревья, цветы и травы со всего мира, а еще речка с мостиком и озеро. А по озеру плывет лодка. А на берегу озера, в лесной роще у подножия горы, стоит старинный особняк в западном стиле, сложенный из серых расписных кирпичей и крытый желтой черепицей в форме полумесяцев, которой в старину украшали дворцы. Дом огражден ажурной стеной из декоративного кирпича, во дворе растет старый кипарис и огромное гинкго, а узорчатые ворота украшены алыми свитками с парными надписями. И хотя свитки эти в ширину не больше столовых палочек, все иероглифы написаны разборчиво, на боковых свитках можно прочесть двустишие: «Райская жизнь длится и длится, и нет ей конца. Круглый год зеленеют деревья у пруда Яочи[35]», а на верхнем свитке надпись простая: «Усадьба семьи Дин». От ворот к террасе ведет мощенная камнем дорожка, и сквозь прозрачные двери и окна особняка можно разглядеть внутреннее убранство, бытовую технику, развешанные по стенам музыкальные инструменты, свитки с каллиграфией и живописью и книжные полки со сборниками повестей и рассказов, которые приготовил для меня отец. А еще в окна видно, что в каждой комнате особняка припасен столик со сладостями и газировкой. Такую беззаботную жизнь придумали для меня отец с матерью, такой особняк они мне построили. Чтобы я купался в роскоши и веселье, чтобы жил в собственном доме со всей обстановкой.
А еще на дне гроба, там, где должны были лежать мои кости, резчики изобразили полтора десятка высотных зданий, увенчанных иероглифами с названием какого-нибудь банка. Банк Китая, Народный банк Китая, Торгово-промышленный банк Китая, Сельскохозяйственный банк Китая, Городской кредитный кооператив, Сельский кредитный кооператив, Банк народного величия, Банк народного процветания, и такой банк, и сякой банк – все имевшиеся в Китае банки и кредитные кооперативы выстилали дно моего гроба, деньги всей страны, деньги всего мира готовились служить мне постелью.
Гроб мой украшали и городские виды, и деревенские сценки, и природные пейзажи, и панорамы плодородной равнины – словом, отец приготовил для меня целый мир, где на каждом шагу поджидали банки и развлечения, и теперь, стоя возле этого гроба, отец отдал последние распоряжения кладчикам и землекопам, и церемония началась. Загробная свадьба – событие радостное, и потому к ручкам заступов и лопат землекопы привязали красные шелковые ленточки, а в голове и ногах могилы запалили по связке петард на десять тысяч залпов и несколько батарей праздничного салюта, а еще сожгли у могилы большой свадебный паланкин из красной бумаги. Потом распорядитель запалил новую связку петард и трижды обошел мою могилу в одну сторону и еще трижды в другую, а в конце разбросал вокруг могилы связки петард и ракет, чтобы их запалили его помощники.
В Динчжуане несколько лет не было такого праздника, не было такого пышного веселья: взрывались петарды, грохотали фейерверки, над деревней стоял нескончаемый треск: пи-пи-па-па, хунли-хунлун, и огни салютов слепили глаза ярче солнца. В небе летали обертки от хлопушек и петард, распускались салюты, гремели голоса. Богатый резной гроб из гинкго стоял тут же, в нескольких чжанах от моей макушки. В изголовье могилы положили приношения: масленые лепешки и яблоки с грушами, которые отец захватил с собой из города. Рядом зажгли три пучка благовоний. Воздух пропитался запахом пороха и горелой бумаги, тонким ароматом свежих фруктов и веселым духом потных тел.
И вот началась церемония вскрытия могилы.
Заслышав грохот петард, деревенские один за другим потянулись к школе. Потянулись к школе, как на ярмарку, чтобы посмотреть на представление да подсобить землекопам. Дорόгой переговаривались, дескать, повезло парню: такую свадьбу отгрохали, лучше даже, чем у живых.
В Динчжуане померло столько народу, половина деревни лежала в могилах,
