Гумус - Гаспар Кёниг
– Идем в обход! – прокричал Артур, опуская визор шлема.
Группа рассредоточилась. Те, кто двинулся налево, на улицу Люин, легко обошли блокпост и бегом устремились дальше. Остальные, свернувшие вправо, попали в засаду на улице Гренель и завязали уличный бой с неясным исходом. Бойцы из отрядов быстрого реагирования удерживали позиции, прячась за надежными пуленепробиваемыми щитами. Офицеры спецподразделений, вооруженные снайперскими винтовками, поднялись на крыши и целились в повстанцев, ожидая приказа, который так и не поступил. На прилегающие улицы вышло подкрепление с целью окружить мятежников.
Многие повстанцы из группы Артура были убиты. Оставшиеся (их было около тысячи) помчались по улице Вье-Коломбье, мимо бронзового «Кентавра»[64], гигантские гениталии которого, казалось, подрагивали под топотом бегущих ног. Главный штаб Extinction Revolution надеялся, что жители крупных городов объединятся под зелеными флагами. Но, по крайней мере, в Париже ничего подобного не случилось. Прохожие в страхе разбегались, а ставни закрывались при появлении повстанцев. С балконов в них даже бросали яйца и пустые бутылки. Магнум[65] легендарного Château Angelus разбился прямо у ног Артура. Многочисленные призывы, переданные по интернету до того, как его отключили, явно не вызвали у парижан особого энтузиазма.
В проеме арки Артур увидел убитого полицейского. Ремешок его каски был расстегнут, а бронежилет наполовину распахнут, как будто его хозяин устроился поудобнее, чтобы вздремнуть. Маслянистое пятно чернело на темно-синей униформе в районе груди. В широко открытых глазах застыло выражение детского удивления. Должно быть, полицейский спокойно готовился к своим обычным действиям по успокоению манифестантов, когда в него выстрелили в упор. Кто в него стрелял? Неизвестно. Случайная жертва революции.
Артур ненадолго остановился. Лицо убитого, все еще полное красок жизни, выглядело скорее приветливо. С этим парнем хотелось поболтать, если бы не его остекленевший взгляд и перекошенный рот.
– Черт! – воскликнула Леа. – Что за хрень тут происходит?
Артур отогнал прочь жалость. Этот полицейский, подумал он, мог бы быть тем, кто, следуя приказу, хладнокровно уничтожает лесопосадки. Он был виновен, как и все остальные, – виновен в том, что повиновался. Реальность его смерти означала реальность мятежа.
Оказавшись на улице Турнон, Артур обнаружил, что Сенат полностью забаррикадирован стеной из полицейских автомобилей, мигалок и униформы. Он различил две бронированные машины жандармерии. Близилась настоящая битва.
– Через сад!
В спешке никто не подумал закрыть ворота Люксембургского сада. Повстанцы просочились внутрь с разных сторон, побежали по аллеям и встретились у центрального фонтана. Прямо перед ними возвышались задворки Сената, настоящего дворца, украшенного колоннадами и скульптурными фронтонами. Стенные часы показывали одиннадцать. Артур дал сигнал к штурму.
Нестройными рядами повстанцы двинулись вперед. Они легко миновали невысокую ограду, выполняющую скорее декоративную функцию. Несколько десятков метров отделяли их от стеклянных дверей с пальмами по бокам. Артур первым ступил на гравийную дорожку. Повстанцы не встретили никакого сопротивления, как будто полиция покинула эту часть здания. У ног Артура простиралась идеально ровная клумба белых и желтых примул. Он успел подумать, что эти сады во французском стиле, сковывающие природу до удушья, действительно отжили свой век. Затем он поднял кулак:
– Да – жизни…
Он не договорил. С плоских крыш Сената посыпались автоматные очереди. Десятки повстанцев упали тут же. Значит, приказ стрелять был отдан.
– Отступаем!
Впрочем, ему и не нужно было этого говорить. Все бросились в разные стороны, ища укрытия. Артур увидел, как Леа перемахнула через ограждение и побежала к центральному фонтану. Он последовал за ней. Своими быстрыми и грациозными движениями Леа напоминала лань, дразнящую охотника. Вдруг она поддалась назад, раскинув руки. И продолжала бежать – медленно, по инерции.
– Леа, сюда! – позвал Артур, сворачивая к фонтану Медичи.
Леа не слышала его. Она по-прежнему стремилась вперед. Ее ноги ударились о бортик центрального фонтана. Она упала в воду лицом вниз. И осталась лежать неподвижно.
Артур бросился к ней. Ее промокшее платье стало прозрачным. Он увидел татуировку на ее спине – длинная змеевидная рыба, наконец-то вернувшаяся в свою родную стихию. Артур перевернул Лею на спину и приподнял ее голову над водой. Ее веки были полузакрыты.
– Леа, скажи что-нибудь!
Она внезапно открыла глаза и уставилась на Артура.
– Я уже сказала тебе, что здесь происходит полная хрень.
Ее голос был на удивление твердым и четким. Несколько секунд спустя Леа издала отрывистый громкий звук, похожий на икоту. Ее лицо застыло.
– Леа!
Артур огляделся в поисках помощи.
– Кто-нибудь, SOS!
Никто не ответил. В чаше фонтана плавало несколько безжизненных тел, окруженных темными пятнами вытекающей крови. Тут же безмятежно покачивался брошенный кем-то игрушечный парусник. Артур упал на колени прямо в воду. Он больше ничего не слышал: ни сирен, ни выстрелов, ни криков. Леа была его единственным другом и опорой на протяжении последних нескольких месяцев. У нее не было оружия. Ее холодеющие пальцы сжимали лишь фигурку Будды. Она была против насилия.
– Леа, мне так жаль…
У нее было строгое, почти укоризненное выражение лица. Артур знал, что это была не ее борьба. Поэтому Леа и выглядела такой чистой.
– У нас не было другого выхода, – пробормотал он, оправдываясь.
Артур по-прежнему пребывал в тишине, разрываемой лишь шумом в ушах – более сильным, чем когда-либо. По воде рядом с ним расходились круги от снайперских пуль. Артуру больше не хотелось жить, но он обязан был довести до конца начатую революцию. Он хотел забрать Лею с собой. Но сил не было. Он просто подтащил ее к краю фонтана и уложил на землю – чтобы они не нашли ее, такую худенькую, раздувшейся, с жутким клоунским лицом утопленницы.
Артур побежал прочь, не оглядываясь и не пригибая голову, и укрылся за гротом фонтана Медичи, где к нему присоединились несколько товарищей. Они приподняли визоры шлемов в знак приветствия, как это делали средневековые воины. Артур понял, что, участвуя в штурме, он обрел признание, которое завоевывается только в бою. Он решил забыть о Лее на какое-то время. Горевать он будет после.
Среди повстанцев вдруг мелькнуло знакомое женское лицо – морщины и радужное пончо. Артур порылся в памяти. Это была Арлетт, инспекторша из Кассы семейных выплат. Он улыбнулся ей. Та в смущении отвела взгляд. Возможно, Арлетт была назначена одним из его Ликвидаторов.
Достав из кармана куртки спутниковый телефон, Артур связался с командирами своих отрядов. Кто-то оказался у площадки для игры в петанк, кто-то – в оранжереях или позади театра марионеток. Артур поручил им подготовить отвлекающий маневр, чтобы
