Повороты судьбы - Эми Сью Натан
– Прямо сейчас? Разве это не может подождать, когда ты будешь чувствовать себя лучше? У нас будет уйма времени на разговоры, когда ты переедешь. Уверена, Бог не против небольшой отсрочки.
– Может, ты будешь против. Думаю, тебе лучше сесть.
Буп придвинула стул, легко заскользивший по линолеуму. Она устроилась как можно ближе к кровати. Джорджия вздохнула и сложила руки на груди, почти как покойница.
– Ладно, что же такого важного ты хотела мне сказать? – Буп знала, что неуверенность Джорджии, граничащая с заблуждением, могла появиться в любой момент. Она была готова ко всему.
– Ты моя лучшая подруга, – начала Джорджия.
– А ты моя, Джорджия. Можем поговорить об этом в другой раз.
– Помолчи. Дай мне сказать.
Буп сделала вид, что закрывает рот на замок.
Джорджия откашлялась.
– Когда я находилась в машине скорой помощи, я вспоминала, как была рада, что вы с Марвином жили в Скоки, пока я училась в Северо-Западном университете, а потом в медицинской школе. Я никогда не проводила каникулы в одиночестве – даже когда не ездила домой на Рождество. Помнишь, как ты украдкой протащила маленькую елку в ваш дом на Эвклид-авеню? Вы с Марвином относились ко мне как к члену семьи.
– Ты всегда была членом семьи. И сейчас остаешься.
– Твоя жизнь наладилась. Ты была счастлива.
– Разумеется, так и было. Конечно, я была счастлива. – Несмотря на то, что этим летом воспоминания накатывали на Буп нескончаемым потоком, вызывая в памяти то время, когда она мечтала о другой жизни и другой любви, сейчас был не лучший момент спорить с Джорджией или обсуждать это. Однажды Ханна найдет какую-нибудь информацию об Эйбе, и Буп, успокоившись, снова запрет эти воспоминания глубоко в сердце.
– Я сделала бы что угодно, чтобы защитить тебя. – произнесла Джорджия твердым голосом, ее слова прозвучали так, будто она оправдывалась.
– Защитить от чего?
– От всего, что могло причинить тебе новую боль.
Буп похлопала Джорджию по руке.
– Я знаю.
– Но ты должна узнать правду, прежде чем я умру. Прежде чем ты умрёшь. – Буп вовсе не собиралась умирать в ближайшем будущем. Ей ещё предстояло посетить конкурс красоты, поняньчиться с правнуком и переехать на другой конец страны.
– Ты не умираешь, Джорджия. Доктор говорит, ты будешь как новенькая. Или как старенькая, в зависимости от обстоятельств.
– Все равно ты должна узнать правду.
– Хорошо, уговорила. Что я должна знать?
– Помнишь, ты спросила меня, мог бы Эйб вернуться, чтобы найти тебя?
– Да, знаю, дурацкая была мысль, но мы собрались вместе, и все эти воспоминания…
– Бетти!
Буп притихла и стала внимательно слушать. Никто больше не называл ее Бетти.
– Он приезжал, – сказала Джорджия.
– Кто – он?
– Эйб.
Голос Джорджии звучал как будто издалека, но отчетливо. Она говорила медленно и громко, словно чувствовала замешательство Буп. Или, возможно, чтобы не пришлось повторять это снова.
– Что Эйб сделал?
– Эйб вернулся.
Если Джорджия и говорила что-то после этого, Буп не услышала ни одного слова. Ей стало плохо. Бросило в жар. В холод. В жар. Снова в холод. Она задрожала от охватившего ее холода.
Эйб вернулся. Чтобы рассказать свою версию случившегося? Чтобы извиниться? Чтобы начать все сначала?
– Ты уверена? – В конце концов, у Джорджии была травма головы.
– Да, уверена.
– Когда это было?
– В день твоей свадьбы.
Буп сделала глубокий вдох и сказала что-то неразборчивое. Образ Джорджии расплылылся из-за выступивших на глазах слез.
– В день моей свадьбы? – прошептала ли Буп эти слова, сказала или прокричала? Она не знала. Может быть, она вообще ничего не сказала. Голос Джорджии эхом отозвался в сознании Буп.
Разумеется, она ослышалась или, по крайней мере, не так поняла. Быть такого не могло, чтобы Эйб вернулся, и никто ей об этом не сказал. Ее лучшая подруга, которой Буп доверяла все свои тайны, ни за что не стала бы скрывать от нее эту информацию в течение почти семидесяти лет. Эта мысль казалась нелепой. Джорджия была прямолинейной, веселой и рассудительной. Она не была лгуньей или хранительницей секретов.
Буп вздрогнула, словно очнувшись от глубокого сна. Она снова услышала жужжание аппаратов, пиканье монитора для контроля жизненных показателей Джорджии, ощутила запах больничного воздуха, проникавшего под ее одеяло-шаль.
– Мне показалось, ты сказала, что Эйб приходил повидаться со мной в день моей свадьбы. – Она с силой махнула рукой. – Но, безусловно, это не может быть правдой.
Словно в замедленной съемке, или, может, это все, на что она была способна, дрожащим указательным пальцем Джорджия нарисовала в области сердца невидимый крест.
Детская клятва, давно позабытая Буп, воскресила девичьи обещания. Никто не стал бы клясться шутки ради.
– Ты это не серьезно.
Джорджия продолжала молчать и отвела взгляд, снова прикрыв рукой рот. Отсутствие ответа было достаточным доказательством.
Эйб вернулся.
Горло Буп сжалось. Если бы она раскрыла рот, то закричала бы или заплакала. Она не собиралась устраивать сцену. Только не в больнице. Она держала все упреки и вопросы в себе. Буп не хотела видеть Джорджию, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ней. Не теперь, когда всего несколько минут назад Буп была раздавлена мыслью о том, что ее лучшая подруга умрет, и она в очередной раз останется одна. Ей не терпелось покинуть Джорджию как можно быстрее. Эта новость, эти чувства разрушили все, что, как думала Буп, она знала о себе и о Джорджии. И все это было неправильно.
– Как ты могла! – прошептала Буп, но ее голос был ледяным и обвиняющим. – Я прямо спросила тебя про него, а ты промолчала.
Джорджия по-прежнему не смотрела ей в глаза.
– Мне жаль, но при этом я не сожалею. У тебя была прекрасная жизнь.
Именно эти слова Джорджия говорила ей в течение многих лет. Буп полагала, что это было всего лишь замечание любящей подруги, но если новость об Эйбе была правдой, то это утверждение становилось лишь поводом избавить собственную душу от терзавшего ее чувства вины.
Буп затрясло.
– Когда это вообще могло случиться? Ты была рядом со мной почти до начала церемонии.
– Раздался звонок в дверь…
Желчь подступила к горлу Буп.
– И ты спустилась вниз, чтобы открыть дверь.
Джорджия кивнула.
– Но твой дедушка подошел раньше и прогнал его, сказав, что ты выходишь замуж, и чтобы он тебя больше не беспокоил. Твой дедушка увидел меня и велел ничего тебе не рассказывать. Он сказал,
