Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Да кого она обманывала? Этим вечером они ничего бы не заметили.
Бетти слезла с машины и протянула руку. Эйб сжал ее пальцы.
– Идем со мной, – сказала она. – Я знаю, откуда лучше всего любоваться фейерверком.
Эйб спрыгнул с капота рядом с ней.
– И где же это?
– Ты мне доверяешь?
Он кивнул. Бетти потянула его за руку, и Эйб последовал за ней.
Любой, кто заметил бы их, подумал бы, что Бетти и Эйб направились к Южному пирсу или к смотровой площадке на пляже. Если бы кто-то увидел, как они вошли в дом, они бы решили, что Бетти собиралась захватить свитер, или шаль, или взять что-то для бабушки. Бетти ускорила шаг, затем замедлила его. Чем беззаботнее они с Эйбом казались, тем лучше.
В последний момент она повела его к задней двери вместо парадной. Небольшая осторожность не повредила бы.
– Ты с ума сошла? – спросил он.
Бетти повернулась и посмотрела Эйбу в глаза. Она могла поклясться, что видела, как они сверкали. Слова «я люблю тебя» эхом отдавались в ушах Бетти, как если бы кто-то громко крикнул в пещере. Если в тот момент ночной воздух наполняли какие-то другие звуки – грохот первых фейерверков, детский смех, мяуканье котов, хлопанье дверей – Бетти не слышала их.
– Да. Я без ума от тебя. Мы сможем побыть наедине по меньшей мере час, может быть, больше. – Она приподняла бровь, чтобы Эйб понял, что она имела в виду в тот момент, когда соскользнула с капота его машины.
Она была уверена в своих намерениях, когда поспешно собирала бенгальские огни, когда тем утром переоделась в новое нижнее белье, когда заснула прошлой ночью и когда засыпала каждую ночь в течение последних двух недель.
Бетти открыла дверь и поспешила внутрь, и Эйб последовал за ней на кухню. Не говоря больше ни слова, но с явной решимостью, она провела Эйба через гостиную, и, не останавливаясь, они поднялись по лестнице.
Когда Бетти приоткрыла дверь в свою спальню, небо, видневшееся через открытое окно, заискрилось от первых взрывов и вспышек фейерверков. С улицы доносились возгласы удивления и радости.
Эйб обнял Бетти и прошептал на ухо:
– Я всегда буду любить тебя.
По ее коже побежали мурашки, а внутри все затрепетало. Бетти ощущала благодарность, головокружение, ужас и облегчение. Эйб взял ее руку, как будто она была хрупким цветком, и поцеловал ее. Бетти приняла правильное решение. Он был правильным выбором.
– Ты уверена? – прошептал Эйб. Бетти с трудом сглотнула, но кивнула. – И ты уверена, что мы одни?
– Да, уверена.
– Тогда я сейчас вернусь.
Эйб выскочил из комнаты и сбежал по лестнице так быстро, что Бетти не успела его остановить. Ее сердце неистово забилось, как будто ее окатили льдом. Что она сделала не так? Была ли слишком напористой? Недостаточно прямолинейной? Может, его беспокоила мысль, что они находились в ее детской спальне? Затем она услышала, как захлопнулась задняя дверь. Нет!
Бетти надела туфли, не уверенная, должна ли последовать за ним, и, если да, что ее ждет. И тут снова хлопнула дверь, затем послышались тяжелые громкие шаги на лестнице – он поднимался по лестнице, перешагивая через две-три ступеньки за раз. Эйб возвращался. Возвращался в ее комнату и к ней. И вот он стоял в открытом дверном проеме. Его дыхание было учащенным, но он не запыхался. В руках он держал белый клочок ткани – свой носовой платок – обернутый вокруг стебля одной из самых больших цветущих вьющихся бабушкиных роз цвета фуксии с кораллом. Он положил ее на прикроватную тумбочку Бетти так, чтобы цветок был обращен к кровати.
– Ты заслуживаешь целой дюжины, – признался Эйб. – Но это лучшее, что я мог найти за такое короткое время.
– Как? – Эти розовые кусты были усеяны шипами. Эйб похлопал по своему карману.
– Карманный нож.
Бетти встала на цыпочки и поцеловала его. Они прошли дальше в ее комнату и направились прочь от окна, к изножью ее кровати. Не было нужды тратить время на подшучивания или флирт; они были влюблены и устраивали собственные фейерверки.
* * *
Двадцать минут спустя фейерверк закончился, и Бетти лежала обнаженная под своим розовым покрывалом, положив голову на голую грудь Эйба. У них еще оставалось время, вечеринка на веранде должна была продлиться еще по крайней мере полчаса, ее бабушка и дедушка принимали гостей и выкладывались по полной. Вечеринка Штернов на Четвертое июля была широко известной. Она никогда не заканчивалась раньше времени.
Она подняла голову.
– Ты что-то сказал?
– Я ничего не говорил. – Эйб провел пальцами по ее спине, и Бетти захихикала.
Хлопнула задняя дверь.
Бетти толкнула Эйба так сильно, что он скатился с кровати.
– Спрячься в шкафу. – Не имея времени, чтобы одеться или хотя бы собрать свою одежду, он открыл дверцу шкафа, залез внутрь и закрыл ее. Бетти пихнула его одежду под кровать, когда шаги на лестнице раздались ближе. Теперь уже из этого не выпутаться. Она поставила себя в неловкое положение и опозорила своих бабушку и дедушку. Эйба уволят. О Боже. Он был голый!
– Бетти! – Громкий шепот донесся до нее. Это был не Зейде и не бабушка.
Это была Джорджия.
Она стояла в дверях и оглядывала комнату, ни разу не взглянув Бетти в лицо, но определенно заметив смятую постель и платье, которое Бетти соорудила из цветочной простыни.
– Твои бабушка с дедушкой спрашивают про тебя. Я сказала, что найду тебя, что ты, скорее всего, на пляже, любуешься звездами. Но я видела, как ты убегала с парковки час назад, так что, наверное, не я одна это видела. Тебе лучше поспешить.
У Бетти перехватило горло, словно она наглоталась песка.
– Спасибо, – одними губами произнесла она.
– Ты в порядке? – прошептала Джорджия.
На щеках Бетти выступил румянец. Она кивнула и пригладила волосы. Они были растрепаны, и она почувствовала неловкость за их вид и за свое самодельное платье.
– Я вернусь и скажу им, что ты придешь через несколько минут, – сказала Джорджия. – Скажу, что им не стоит волноваться, что я видела, как ты возвращалась с Южного пляжа. Пожалуйста, убедись, что одета в точности как раньше. Ты же знаешь, что твоя бабушка поймет.
– Так и сделаю.
– И если ты обидишь мою подругу Бетти, то ответишь передо мной, слышишь? – добавила она в полный голос, громче, чем следовало.
– Слышу. – раздался
