Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Никому не нужна была дорогостоящая поездка, но как это, должно быть, было очаровательно для Нэнси. Какой взрослой она, должно быть, казалась сейчас, полная континентального шарма и утонченности. Зачем она вообще хотела быть «Мисс Саут-Хейвен»?
Бетти развернулась и посмотрела в маленькое висевшее на стене зеркало, в котором Зейде проверял свой галстук. Она была красивой девушкой с классическими чертами лица. «Бомба», – говорили некоторые. Она отступила на достаточное расстояние, чтобы увидеть часть своей груди, немаленькой по сравнению с подругами, но меньше, чем у бабушки. Улыбка тронула уголки ее губ, и усилием воли она сдержала ее.
– Но у меня действительно есть несколько советов, – сказала бабушка.
Бетти развернулась.
– Все, что угодно.
– Если это так важно для тебя, как ты говоришь, обязательно хорошенько высыпайся. Я уверена, что у Нэнси Грин было много проблем, но держу пари, что у нее нет кругов под глазами из-за поздних ночей на крыльце.
Щеки Бетти запылали. Она с трудом сглотнула, но не отвела взгляда. Она не сожалела о ночных часах, проведенных с Эйбом, когда они делились историями, мечтами и поцелуями.
– Я чего-то не знаю? – спросил Зейде.
– Похоже, Бетти встречается с Эйбом Барски.
– Ты сказала, что я могу встречаться с ним. – Бетти молилась, чтобы ее щеки были не таким красными, какими ощущались.
Бабушка погрозила указательным пальцем.
– Я имела в виду одно свидание, а не «встречаться» – так вы, молодежь, это называете, верно? Я вижу, как ты смотришь на него, но он не тот, кто тебе нужен, Бетти.
– Сейчас лето, Йетта, оставь ее в покое. Ты ставишь ее в неловкое положение. Она уедет в колледж и встретит хорошего врача-еврея. Если нет, ты можешь поиграть в йенту[24] и найти ей кого-нибудь подходящего.
– Он хороший парень, бабушка. Тебе бы он понравился, если бы ты узнала его поближе.
– Я никогда не говорила, что он мне не нравится, только то, что он не для тебя.
Зейде обошел свой стол и протянул руку. Бетти взяла ее, и он сжал внучку в объятиях, что было ему несвойственно.
– Общение – это прекрасно. Мы тебе доверяем. Что касается конкурса, то, если ты не выиграешь, всегда есть следующий год.
Волна облегчения сменилась беспокойством. Бабушка и Зейде знали, что она может не вернуться следующим летом. Или в любое другое лето. Так ведь? Или они не хотели признавать очевидное? На протяжении всей учебы в школе они поддерживали ее желание обеспечить свое будущее, а затем помогли осуществить ее мечту, предложив поступить в колледж, где по окончанию она получила бы степень, а не только перспективного мужа, о чем мечтало большинство ее сверстниц. Они знали, что она не вернется. Но, если они хотели притворяться, кто она такая, чтобы их останавливать?
Но Барнард-колледж и Нью-Йорк – эти места изменили бы для Бетти практически все. Ее отношения с Эйбом изменили бы все остальное.
Она на это рассчитывала.
Глава 17
Бетти
Бетти никогда не разочаровывала бабушку и дедушку, и не собиралась начинать. Всю следующую неделю она ходила по территории курорта, расправив плечи и держа голову прямо. После занятий гимнастикой Бетти вышагивала между женщинами модельной походкой под аплодисменты и добрые пожелания.
Дома Бетти надела туфли на высоких каблуках и старый купальник и продефилировала к напольному зеркалу в спальне бабушки. Затем повторила это снова. И снова. И еще раз. Она вдохнула, втянула живот и выпятила грудь.
Так лучше.
Она улыбнулась своему отражению, пытаясь увидеть то, что увидели бы судьи, и оценить, как она могла бы выглядеть по сравнению с другими девушками.
Ее кожа была светлой и без единого изъяна. Глаза – симметричными, ярко-голубыми, обрамленными темными ресницами. Ее брови были ухоженными, нос и рот маленькими и женственными, а помада «Клубничный поцелуй» придавала губам идеальный оттенок, который настаивал «посмотрите на меня», но не вызывал насмешек. Волосы Бетти волнами рассыпались по плечам, как тягучая карамель. Ее фигура была пропорциональной, но не особенно эффектной.
Может, она все-таки сможет победить.
* * *
Для Бетти празднование Дня независимости было скорее символическим, чем буквальным. Целый день она провела с детьми: играла в шашки и бадминтон, водила хороводы, судила конкурс по поеданию черничных пирогов и следила за хронометражем во время ежегодной пробежки по пляжу. Вечером Бетти достала из сарая ведро, полное бенгальских огней. Держа его за металлическую ручку, она старалась не размахивать им слишком высоко, пока бежала по траве к кухне. Последнее, что ей было нужно, – это собирать десятки рассыпанных бенгальских огней и задержать тем самым свои планы с Эйбом.
Бетти прошагала по тускло освещенной кухне, начищенные и вымытые поверхности которой не имели разводов и сияли, как зеркала. Посудомоечная машина, миксеры и электрические ножи молчали. Никакого отбивания теста о рабочий стол из нержавеющей стали, никакого грохота кастрюль и сковородок на конфорках и в духовке, никакого разбрызганного супа. Единственным намеком на то, что это помещение было шумной кухней, на которой готовились тысячи блюд в неделю, были крючки, где сиротливо висели фартуки и китель шеф-повара. Они заколыхались, когда Бетти прошла мимо. Их не наденут снова до утра.
В тот вечер полуночного фуршета не планировалось, несмотря на ежегодное ходатайство миссис Желчный Пузырь. У Мейбл и шеф-повара Гэвина был выходной, чтобы они могли насладиться праздником. На пустой кухне некому было задержать Бетти комментариями или вопросами. Правда, это также означало, что там не было ни теплого печенья, ни супа, ни кусочков грудинки, которые она могла по-тихому стащить с флейшиг – разделочной доски, используемой только для мяса.
Бетти выбежала из кухни, обогнула непокрытые скатертями столы в столовой, по диагонали пересекла вестибюль. Она обошла мраморный стол, расположенный в центре, и не опрокинула на пол роскошную композицию с белыми гортензиями и американскими флагами, которую собрала бабушка. Наконец Бетти прислонилась спиной и толкнула огромные двери, которые вели на пляжную сторону главного дома. «Денежная сторона», – называл ее Зейде в узком кругу.
Бетти выдохнула, выйдя на веранду. Бабушка запрещала им называть ее задним двориком. Это звучало слишком просто, а веранда могла приносить дополнительный доход! Как бы они ее не называли, главное, что это место, относящееся к ее семейным владениям, выходило на огромный кусок Северного пляжа и водную гладь ее озера. С любой точки зрения здесь открывался беспрепятственный вид на Южный пирс и маяк, а следовательно, и на сегодняшний фейерверк.
