Котенок и кафе на краю океана - Юта Такахаси
– Что здесь происходит… – пробормотал он растерянно и тут услышал звук, похожий на кошачье мявканье.
– Мя-о.
Уминэко? Откуда здесь взяться чайке?
Дом Ёсио находился далеко от моря, и никогда раньше он не слышал здесь крика чернохвостых чаек. Но раз сейчас он слышит это «мя-о», значит, птица должна быть где-то совсем рядом. Обернувшись на звук, Ёсио заметил во дворе полосатую кошку. Это была небольшая кошка-шпротинка с белой мордочкой и белой грудкой. Она посмотрела на Ёсио и мяукнула:
– Мяу.
Знакомое мяуканье. И эти полоски. И эта мордочка.
– Мими?
Имя кошки само слетело с его губ. Кошки, которая жила у них, когда Сэцу ещё была жива.
Он вспомнил, как она у них появилась. Это было в ту ночь, когда в префектуре бушевал тайфун. Маленький котёнок, промокший от сильного дождя, жалобно мяукал у их дверей.
– Бедняжка.
Сэцу пожалела котёнка, пустила в дом, накормила, напоила, и он стал полноправным членом семьи Курата. Она решила назвать кошечку Мими, потому что у неё были большие уши[3]. Сэцу любила Мими как свою дочь или как внучку. Но жизнь кошек коротка. Мими состарилась быстрее, чем Сэцу с Ёсио. Она умерла за полгода до того, как у Сэцу обнаружили болезнь.
И вот Мими снова появилась в доме. Но это было не единственное чудо. Произошло нечто невероятное.
– Любимый… – Голос позвал его. Незабываемый голос. Более того, он звучал прямо рядом с ним, рядом с Ёсио. Он в панике повернулся туда, где стояла вторая порция рисовой каши. И увидел Сэцу – она сидела здесь, на веранде, на расстоянии вытянутой руки.
Покойная жена явилась ему.
Явилась такой, какой была до того, как её положили в больницу, – седина никуда не делась, но щеки не впалые, а слегка округлые. Ёсио был поражён до глубины души, увидев её. Он подумал: «Она пришла, чтобы забрать меня». Его желание скорее уйти в мир иной сбывалось у него на глазах.
– Нет, любимый. Не торопись с выводами, – Сэцу укоризненно покачала головой, словно прочитав его мысли. – Я пришла не за этим. Твой срок ещё не вышел.
– Хорошо, – покорно сказал он, опустив голову.
Видимо, не судьба ему умереть в этом доме.
Впрочем, разочарование его длилось недолго. Он знал, что в жизни редко всё идёт так, как хочется.
Ему было достаточно того, что он увидел Сэцу и может сказать ей то, что так хотел сказать всё это время.
«Я хочу быть с тобой всегда».
«Если есть загробная жизнь, я хочу, чтобы ты оставалась моей женой и после смерти».
«А если перерождение душ не выдумка, то я хотел бы снова быть с тобой в следующей жизни».
На самом деле он думал сказать ей это гораздо раньше, когда Сэцу ещё была жива. Он много раз порывался сделать это, когда проводил дни напролёт у её кровати в больнице, но каждый раз так и не решался произнести эти слова. Почему? Во-первых, это, скорее всего, прозвучало бы странно. Но была и другая причина.
У Ёсио и Сэцу не было детей. У них не могло быть детей. И в этом вина Ёсио. В детстве он переболел лихорадкой и потерял способность иметь потомство. Он знал об этом от врачей.
Сам Ёсио никогда не считал бездетную жизнь грустной или бессмысленной, но, вероятно, его жена думала иначе. Сэцу любила детей, она улыбалась при виде малышей в парке или супермаркете. Иногда она внимательно рассматривала рекламу детской одежды в газетах или журналах. Поэтому Ёсио никак не решался сказать ей о своём сокровенном желании.
Он хотел быть с ней в следующей жизни, но что, если у них снова не будет детей? Это было бы так несправедливо. Сэцу снова будет чувствовать себя одинокой. Эти мысли заставляли его молчать.
Он любил Сэцу и хотел, чтобы она была счастлива. Именно поэтому и не мог сказать ей о своей вечной любви. Бывали ночи, когда он думал, что лучше бы им никогда не встречаться, что сделать ей предложение было ужасной ошибкой.
Эти чувства вдруг нахлынули на него с новой силой.
Мысль о том, что он сделал Сэцу несчастной ради своего счастья, была для него невыносимой. Ему стало так грустно, что он не мог поднять на жену взгляда – так и сидел опустив голову. Ночь делает людей печальными.
Но даже с опущенной головой Ёсио заметил, что туман вокруг стал не таким плотным. Возможно, Сэцу, окончательно разочаровавшись в нём, собиралась вернуться в тот мир, откуда явилась ему.
И тут мяукнула кошка. Он узнал голос Мими.
– Мя-о.
Она как будто пыталась что-то ему сообщить.
Ёсио вспомнил, что благодаря опыту бездомной жизни, пусть и не очень долгому, Мими была очень чувствительна к присутствию людей. Она мяукала так всякий раз, когда кто-то приходил.
Эти воспоминания вызвали у Ёсио тёплое ностальгическое чувство, но печаль не уходила. Он так и сидел, не решаясь поднять взгляд, но тут послышался ещё один женский голос, не похожий ни на голос Сэцу, ни на голос Котоко.
– Прошу вас, ешьте, пока тепло.
Ёсио резко поднял голову. Он узнал этот голос! Это сказала Нанами, мать Кая, которая тоже недавно умерла.
Туман снова стал гуще. Голос хотя и был слышен, но за белой пленой невозможно было ничего разглядеть. Однако Ёсио чувствовал, что Нанами была где-то здесь, поблизости от него.
Пока он тщетно вглядывался в туман, тот же голос произнёс:
– Остынет же!
И в этот момент Ёсио вспомнил, какие слухи ходили о кафе «У Котейки». Люди говорили, что туда иногда являются умершие, но остаться надолго не могут. Встреча с ними длится до тех пор, пока памятная еда не остыла.
Время ограничено. Всё когда-то заканчивается. Жизнь человека мимолётна. Ёсио так не хотелось уходить из жизни, оставив что-то незавершённым… Ведь даже если загробная жизнь существует, нет никакой гарантии, что после смерти он попадёт туда, куда попала Сэцу, и сможет сказать ей эти важные слова…
И всё же сомнения не покидали его. Он так переживал из-за того, что не мог иметь детей.
И тогда снова заговорила Нанами:
– Сэцу ведь тоже, между прочим, ждёт.
«Сэцу ждёт? Чего? Неужели его слов?» – Ёсио не мог, но очень хотел в это поверить. Он с опаской поднял глаза и посмотрел на Сэцу. И увидел на её лице мягкую улыбку.
Она не выглядела разочарованной. Казалось, она действительно ждала его слов. Ёсио принял решение и выпалил:
– Пожалуйста, будь со мной и в том мире, и в следующей жизни!
Это были те слова, которые он так мучительно хотел сказать ей.
Они – его второе признание, второе предложение руки и сердца.
Сэцу была его первой, и последней, и единственной любовью. Он всегда любил и будет любить её. Даже теперь, когда она умерла, он любит её бесконечно.
В тот момент, когда Ёсио наконец произнёс эти слова, все звуки исчезли – и голос Нанами, и мяуканье Мими. Ни одного звука больше не было слышно. Тишина сгустилась и стала такой же непроницаемой, как туман.
Однако ненадолго. Вскоре молчание было прервано. Сэцу заговорила:
– Подумай сам, что ты сейчас сказал? – Её голос был мягким, но в нём звучали укоризненные нотки. – Разве ты забыл, что супружеская клятва даётся на две жизни? Разумеется, мы будем супругами и в загробном мире, и в следующей жизни.
– Значит…
– Ну конечно, даже не сомневайся. – Сэцу кивнула и продолжила: – А теперь послушай, что я хочу тебе сказать. Я была счастлива жить с тобой. С тобой я могла смеяться всю жизнь. Спасибо тебе огромное. Спасибо за то, что полюбил меня. Спасибо
