Дураки все - Ричард Руссо
– Это здесь ни при чем.
– Я знаю, что должна была купить “Принглс”, как ты и просил. – Кора уже рыдала. – В следующий раз…
– Следующего раза не будет, девочка. Пойми ты уже. После всего, что сегодня случилось, меня снова посадят. – Даже если мать Джейни не сдохнет после того, как Рой ее отдубасил, все равно его закроют надолго. А если сдохнет, то, скорее всего, навсегда. – Ты меня видишь в последний раз.
– Я буду тебя навещать, – умоляла Кора. – Правда буду.
Охренеть какое удовольствие.
– Стой смирно, – велел Рой, но едва он занес кулак, как Кора взвизгнула и закрылась руками. – Кора, так только хуже будет. Делай что сказано.
– Рой, не бей меня. Пожалуйста, не бей меня. – Пухлыми локтями Кора загораживала лицо.
– Будет больно, но сразу пройдет, – пообещал Рой. – Ты как будто уснешь. А проснешься как будто с похмелья. Я оставлю тебе обезболивающую таблетку. Будешь как огурчик. (Ничего он ей, разумеется, не оставит. Самому мало.) А завтра, как я и сказал, на попутке доедешь до города и расскажешь всем, что я сделал. Какой я плохой. Мне уже будет все равно.
– Нет, Рой, пожалуйста, не надо. Я боюсь. А если ты слишком сильно меня ударишь? А если я не проснусь?
“Вот было бы здорово”, – подумал Рой, но вслух этого не сказал. Но ведь правда, уснуть и не проснуться, и чтобы всё кончилось, – не так уж это и плохо. Если вдуматься, он бы и сам не прочь. Ночь с Джейни – господи, такое чувство, словно это было давным-давно, – лучшее, что подарила ему жизнь, но это больше не повторится. Нет, конечно, приятно будет вычеркнуть Салли из списка. Рою не терпится это сделать. Но что потом? Минуты, часы, дни, месяцы, годы, которые тянутся бесконечно, и наполнить их нечем, разве что дикими байками Кнута про тюльпаны. Если, конечно, Кнут еще жив, но если нет, то найдется другой мудак, который мелет языком не затыкаясь целый день, потому что трепотня, даже самый бредовая, всё лучше, чем тишина и заполняющие ее мысли. Вполне возможно, что Рою осталось куда меньше, чем он полагает, – он учел и такой вариант. Жизнь полна сюрпризов, как говорит Герт. На тебя может непредвиденно рухнуть дерево, тебя могут неожиданно огреть сковородкой. Ну и так далее. Нет смысла думать о том, что от тебя не зависит. А не зависит от тебя почти ничего в этой гребаной жизни, это уж точно. Даже если ты всё распланировал как нельзя лучше, не факт, что из этого что-то выйдет. Ничего другого не остается – ни Рою, ни кому бы то ни было, – только делать всё, что в наших силах. Впрочем, Кора это вряд ли поймет.
– Стой смирно, – велел он Коре. – Давай закончим с этим.
Но чертова баба по-прежнему закрывалась руками, и в конце концов Рой сказал:
– Ладно, пусть будет по-твоему.
– Правда? – с подозрением уточнила Кора.
– Ага. – Рой зашвырнул камень в озеро. Послышался плеск, и только тогда Кора опустила руки. Господи, ну и дура.
Рой никак не мог забыть идиотское выражение благодарности на ее лице. Или – кто знает? – даже любви. Или чего-то такого, чему нет названия. Что бы это ни было, именно оно сильнее всего разозлило Роя и придало ему сил исполнить необходимое. Само собой, он подобрал два камня, не один, и второй, потяжелее, идеально круглый, был зажат у него в кулаке.
Правда, Рой уже пожалел, что врезал Коре так сильно и она так сильно ударилась, разнесла тот причал в щепу – задница под водой, руки торчат. Даже когда очнется, сама точно не встанет. Ей придется орать во всю глотку, чтобы ее услышали. И ведь будет думать, что всё это из-за “Принглс” и зажимов. Рой объяснил ей, что это не так, но бабе разве втолкуешь. Проще даже не связываться. Рой вспомнил официантку из закусочной, куда они с отцом заехали в тот раз, и как эта тетка смотрела на Роя, будто видела всю его жалкую жизнь. Интересно, что с нею стало. Рой надеялся, что ничего хорошего.
Движение
Оставив Клайва-младшего в “Сан-Суси”, Салли запер Руба в трейлере с мисками корма и свежей воды и до самого вечера объезжал места, где можно застать субчика вроде Роя Пурди, но Роя никто не видел. Правда, по слухам, машину этой женщины, Коры, заметили возле водохранилища, Салли поехал туда, прошелся по грунтовой парковке, но машину не обнаружил. Еще пару раз заглянул к Герту, но тот клялся, что ни Рой, ни Кора в заведении не появлялись. Постепенно до Салли дошло, что эти поиски не более чем для успокоения, дабы убедить себя в том, что лучше делать хоть что-то, чем вообще ничего. Разъезжать по городу легче, чем дежурить в больнице, сидеть возле Рут по очереди с ее мужем, дочкой и внучкой, смотреть на ее изуродованное лицо, ждать, когда она откроет глаза, и бояться, что уже никогда не откроет.
Так что к вечеру, окончательно вымотавшись, Салли вынужден был признать, что больше ничего нельзя сделать – по крайней мере, ему. Если Рой и эта женщина еще где-то поблизости, они рано или поздно объявятся. Если они смотались, их рано или поздно выдаст ее машина. В третий раз за день проезжая мимо окружного дома престарелых, Салли вдруг подумал, что, возможно, стоит сделать одно непростое дело. Проверить, не принесет ли путь максимального сопротивления результаты иные, нежели более привычный путь сопротивления минимального.
– Вы ее родственник? – уточнила женщина за стойкой регистратуры, когда Салли сообщил, к кому пришел.
– Не совсем, – ответил он. – Правда, мы когда-то были женаты.
Женщина, прищурясь, смотрела на экран компьютера.
– Тут сказано, что ее муж умер. – Секретарша взглянула на Салли поверх очков, точно желала узнать, не прикидывается ли он мертвецом.
– Это Ральф, ее второй муж, – пояснил Салли. – А я Дональд Салливан.
– Салливан, – повторила женщина. – В списке ее посетителей значится Питер Салливан. И Уильям.
– Это наши сын и внук, – сказал Салли.
– Но Дональда в списке нет.
– Ясное дело. С чего бы.
– Однако вы все равно хотите ее увидеть.
“Да не особо”, – подумал Салли, но возражать не стал.
Женщина снова уставилась на экран:
– Вы сознаете, что ваша бывшая жена ни на что не реагирует?
По-прежнему?
– Я имею в виду, она никого не узнает.
Обещаете?
– И даже если она вас узнает, она уже не говорит. У вас не получится найти с ней общий язык.
У
