Ночь, сон, смерть и звезды - Джойс Кэрол Оутс
Невысокий, где-то пять футов восемь дюймов[37]. То ли дело Р. У., шесть футов[38] минимум. Нагловатый, тщеславный. Ладно, о нем забыли.
– Я подумала о раннем ужине в итальянском ресторане, – само вырвалось у Лорен. – Если вы свободны…
Застигнутый врасплох, Марк Свенсон пробормотал, что сегодня он не может. В его лице она прочла не только удивление, но и огорчение.
Это и приглашением-то не назовешь. Скорее так, ремарка. Брошена и забыта.
– Что ж… Спасибо, доктор Маккларен… то есть Лорен. Надеюсь, на конференции я вас не разочарую.
– Я тоже очень на это надеюсь.
Лорен рассмеялась, тем самым показав, что это была шутка.
В ответ он тоже посмеялся, но не так раскованно.
А вскоре случился первый «инцидент».
Она возвращалась в сумерках после собрания в центре города в своем стального цвета «саабе», приобретенном отчасти на завещанные деньги Уайти. Передние фары светят сквозь туман, красота несказанная. И вот при съезде на автостраду Хенникотт она услышала совсем рядом тихий голос: Закрой глаза, Лоренка. Ты заслужила отдых.
А дальше… машину понесло к обочине, заваленной битым стеклом и железными обломками. Ее онемевшая нога лихорадочно искала нужную педаль… не эта и не эта… ей нужна была педаль тормоза, чтобы спасти жизнь.
Машину тряхнуло, взвизгнули шины. Машина остановилась у самой подпорной стены.
Что-то врезалось в лобовую кость чуть повыше глаз; место удара набухло влагой. Потом на месте удара вырастет жутковато-лиловая шишка, этакий нарыв, третий глаз.
Навернулись слезы благодарности. Судьба явила ей милосердие, которое она так редко оказывала другим людям. Туман скрывал граффити на стене и превращал передние фары проезжавших мимо автомобилей в призрачные слепые глазищи.
Она жива, никаких серьезных повреждений. Всего лишь рассечение на лбу. Сдавленные легкие. Пронзившая ее боль в позвоночнике. И такая сухость в горле, словно она в могиле и рот забит землей.
Папочка, почему ты меня позвал, а затем оставил?
Никто бы не догадался о том, что доставляло ей истинную радость.
Не телесную, нет. Лорен давно не испытывала удовольствия от своего тела – постыдного, оскорбительного, смертного.
Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать без свидетелей.
Лежа без сна, она мысленно смаковала переписку троллей, которых она так удачно «хакнула». Эти выпускники, считавшие себя привилегированными, обреченными на успех, внезапно превратились в потрепанных людишек, которых ждет жизнь второго, а то и третьего сорта.
Больше никто не догадывался о полудюжине школьников-троллей, они существовали только в чистом царстве небытия – в голове директрисы Лорен Маккларен.
Когда к ней в кабинет пришел поговорить Р. У., озабоченный и озадаченный тем, что один из его лучших учеников получил отказы сразу в нескольких колледжах, куда он подавал, Лорен удивилась: вам-то что?
Могло ли ему прийти в голову, что за этим стоит директор школы, что это она так подставляет собственных выпускников? Да никогда.
Наивный, доверчивый Р. У., эта большая облезлая и близорукая овчарка, не понимал, что он больше не ее фаворит. Таких собак надо несколько раз пнуть ногой, чтобы до них дошло: их больше не любят. Что-то пошло не так, и в загадочном мозгу Лорен переклинило один рычажок. Между ними все закончилось, хотя об этом не было сказано вслух ни слова.
У тебя был шанс, дружок, но ты им не воспользовался.
Лорен пришла к выводу, что лучший секс – это несостоявшийся секс.
Женщина разбередила в мужчине (не в любом, в нем должна быть изюминка) сексуальный интерес, даже страсть, но она не удовлетворяла его желание, просто подогревала как можно дольше. И в конце концов пламя угасло. Или женщина потеряла к нему интерес. И чья тут вина?
В свои тридцать пять Лорен – женщина без возраста. Может, тридцать, а может, и полтинник. Трудно представить ее девочкой. Трудно представить ее женщиной. Брючный костюм, похожий на мундир, скрывает формы, поэтому она кажется плоской, словно лишенной положенных выпуклостей и изгибов, жилистой. Ноги короткие, мускулистые. Глаза хитрые, серебристо-серые, бегающие, как у пираньи. Рот словно разрез, губы с ярко-красной помадой выделяются на бледном лице. До ее конфронтации с Р. У., до смерти Уайти, до трихотилломании ее темные волосы, подстриженные машинкой, торчали ежиком, никаких проплешин, признака слабости. Р. У. тогда поглядывал на нее (как ей помнится) с каким-то непонятным желанием, как человек, провожающий глазами то, что он потерял.
Разумеется, между Лорен и Р. У. не было (в строгом, объективном смысле) ничего. Они друг к другу даже не прикасались, если не считать коротких рукопожатий, сопровождавшихся улыбками и перехваченным дыханием.
Р. У. не понимал, как могли отвергнуть его «самого блестящего ученика» колледжи, в которые тот так хотел поступить и куда Р. У. дал ему рекомендации? Ведь его оценки в аттестате и на вступительных экзаменах были выше, чем у других, которых приняли. Может, недостаточно похвалил его в своих рекомендациях?
Лорен отозвалась со всей симпатией. Да, очень печально. Настоящая загадка. Ничего нельзя понять.
Она, конечно, мало что смыслит в кибербуллинге и киберпреступлениях, но, может, кто-то в классе, какой-то конкурент «подчистил» его оценки?
Эта мысль не приходила Р. У. в голову.
– Вы хотите сказать, что кто-то хакнул школьный компьютер?
– Ну, если существует такое словечко. В компьютерных делах я полный профан и далека от этого сленга.
Из собственных интересов Лорен поддерживала миф о том, что она такой старомодный администратор в стиле «ручного управления», мало что понимающая в изощренных компьютерных вопросах. Она противник электронных девайсов, считали ее коллеги, поэтому на совещаниях так добросовестно делает шариковой ручкой пометки в своем блокноте.
Лорен ему тогда от чистого сердца предложила:
– Мы могли бы нанять компьютерного эксперта. Дать ему список «подозрительных личностей». В прошлом году в выпускном классе обнаружилось несколько таких хулиганов. Если в нашей школе совершено киберпреступление, жертвой которого стал ваш ученик, это надо расследовать.
Р. У. посмотрел на нее во все глаза. Вот уж точно не ожидал от нее подобной реакции.
– Но мы ведь не хотим подвести под подозрение невинных людей. «Составление списков» – дело рискованное. В век интернета слухи распространяются со скоростью лесного пожара.
– Наверно, вы правы. Боюсь, что от интернета я тоже очень далека.
– Для молодежи интернет может стать настоящим адом. Если у взрослых с ним возникают серьезные проблемы, то подростков он порой доводит до самоубийства.
Лорен молча покачала головой. Самоубийство! Какой ужас.
Р. У. с печалью вспомнил о том, что у его ученика Рега Прайса в десятом классе обнаружили лимфому, но сейчас у него ремиссия и что парень много времени отдал драматическому кружку…
Этот Прайс пишется через i или у?
Испытывая угрызения совести, Лорен не могла вспомнить, как точно звали издевавшегося над ней тролля – Price? Pryce? Вдруг она перепутала двух Прайсов?
Нехорошо! Но уже ничего не исправишь.
Она сказала Р. У., что парень может прийти к ней в офис. Вместе с родителями. Если действительно
