Беглец пересекает свой след - Аксель Сандемусе
Но за несколько дней до этого я получила письмо из Янте: моя сестра Агнес уплывает в Америку к тете, и я могу проводить ее, если захочу, когда она будет уезжать.
Здесь было необыкновенное повторение моего ухода от Янте, того любопытно трудного расставания. Мы стояли лицом друг к другу, как два мертвых существа. Настоящее использование языка — это то, чего никогда не обретешь в Янте — только ряд словесных клише, отражающих закон Янте. Агнес тоже была сыта по горло. Но даже если мы так и не научились говорить, мы, тем не менее, сохранили способность человека в трудную минуту найти выражение без слов: Агнес поцеловала меня.
Это была форма, которую мы никогда не использовали в Янте.
Она была моего роста, высокая, красивая, крепкая девушка, но она казалась такой странно старой, когда стояла там со всеми своими шестнадцатью годами, пока вдруг она не обняла меня яростно, поцеловала так, как ни одна другая женщина не целовала меня до сих пор, завершила поцелуй маленьким криком и перепрыгнула через трап.
Прошлой ночью я некоторое время лежал без сна и снова видел в видении этот серый корпус корабля, выходящего из устья гавани и выбрасывающего в бледное октябрьское небо клубы черного дыма. Корабль, который, где-то внутри своей уменьшающейся формы, уносил мою сестру Агнес. Что я видел тогда и что осмелился рассказать сейчас? Она появлялась то при свете дня, то в темноте, постоянно меняясь, на протяжении всей моей жизни, но в тот раз, когда она отплыла на корабле в Америку, она появилась в темноте. Вскоре после этого она вернулась домой. Но когда я вернулся в Янте, ее уже не было.
ЯСТРЕБ И ТЕТЕРКА
Существует легенда о ястребе и тетерке. Они брат и сестра, но сами этого не знают, а ястреб не знает более прекрасного занятия, чем охота на тетеревов. Когда они несутся над болотами и топями, тетерка обращается к ястребу с просьбами на языке, который он не понимает, потому что это язык старых дней, когда они вместе лежали в гнезде под крылом матери. Ястреб не понимает, но свирепеет еще больше, и вскоре он глубоко вонзает когти в плоть кричащей тетерки. Он рвет свою сестру, так и не узнав, кто она на самом деле. Он не узнает ее, пока не увидит ее кровоточащее сердце.
Затем он отпускает свою сестру и дикими глазами смотрит на лес. Через некоторое время он улетает и садится на самую верхнюю ветку самой высокой сосны, которую только может найти. Он плачет, и все живое ищет укрытия: и дрозд, и мышь, и лось, и медведь.
Они ищут укрытия и прячутся, все твари полевые, большие и малые; каждый ищет убежища по роду своему…
Тогда мы начинаем второй раз жить на земле, и жена и дети — это новая глава. Но разве это что-то иное, чем старая — победа, неумолимо сочетающаяся с поражением?
МЕРТВЕЦ ИЗ МИЗЕРИ ХАРБОР
После того, как прошло много лет, и я некоторое время прожил с Гьятрид и двумя детьми в Янте, я все еще чувствовал, как ноющую рану, тот факт, что Агнес не было там. Однажды вечером, во время прогулки, боль от этого напала на меня с полной силой, и я был как человек, шатающийся по дому с ножевой раной в груди: Агнес здесь нет! Я шел домой по тихим и пустынным улицам, где звук моих шагов эхом отражался от домов: Агнес здесь нет! Агнес здесь нет! И тогда мне показалось, что кто-то идет за мной в полумраке по спящему городу Янте — мертвец из Мизери-Харбор. Он весело шагал за мной и смеялся мне в затылок. Слезы брызнули у меня из глаз, когда мы шли вместе, в ногу, как два солдата. Эти его холодные губы, они почти касались моего уха, когда он произнес своим резким голосом: «Нет, Джордж, Агнес здесь нет!»
Дул ледяной ветер, когда я протискивался через парадную дверь, добираясь до дома. Неужели он проскользнул вместе со мной? Я вошел в маленькую комнату, где мы жили с двумя детьми. Я поставил стул напротив двери, которая не защелкивалась, но не стал зажигать свет. Когда я забрался в постель к Гьятрид, мне показалось, что на сердце ослабли тиски. Я вытянул конечности и почувствовал себя каким-то спасенным, когда ощутил тепло человеческого существа, от которого не собирался отказываться в обмен на какую-нибудь тень или призрак…
Агнес, Ева, Гятрид — это действительно так, если ястреб не раскроет сердце первой тетерки, то успех может быть ему обеспечен со второй или третьей. Сдаемся ли мы когда-нибудь, не дойдя до этого момента?
С ТЕХ ПОР ПРОШЛО МНОГО ВРЕМЕНИ
Я не видел Агнес с того дня, когда она уплыла в Америку двенадцать лет назад, но однажды я узнал, где она живет в Штатах. Агнес была прекрасной девушкой, и годы придали ей мудрости. Мы сидели, мы двое, которые были вместе в Сказочной стране, уже не узнавая собственных голосов. Отца и матери, которые были такой большой силой в нашей жизни, больше нет. Наших братьев тоже больше не было. Мир был ярким и по-осеннему открытым. Ужас был почти мертв, почтовый ужас, который держит нас в своей железной хватке, когда он неумолимо приковывает друг к другу тех, кто не должен принадлежать друг другу. Это прежде всего ужас ради ужаса, ибо если бы мы могли обрести наших сестер, мы вряд ли хотели бы их обрести и не бояться других.
БЕЗДНА
В то лето, до отъезда Агнес за границу, я почувствовал небольшое улучшение своего состояния, но именно тогда я присоединился к «Рюрику».
Любопытно, что при встрече со шкипером «Рюрика» спустя долгое время, без каких-либо признаков узнавания с его стороны, я не был сильно потрясен, тогда как даже сейчас, когда я вспоминаю дни, проведенные на борту его судна, в определенные моменты меня может охватить
