Сад на краю (СИ) - Lillita
Дальрена Роза с самого начала рассматривала только как друга и напарника – ассистента же искала, а не любовника. Если бы только задумалась раньше, пришла бы к выводу, что нужно держать дистанцию, не давать отношениям сильно выходить за рамки деловых. Потому что дружба коварна. Усыпляет бдительность, даёт возможность проникнуться, узнавая ближе, в итоге… Один неосторожный – слишком большой – шаг, и, здравствуй, лисья любовь со слишком сильной привязанностью к объекту симпатии.
На самом деле, сущность проявляла себя в любых близких отношениях. Оттуда и безмерная верность кузине с желанием рвать глотки обидчикам, и за друзей она грудью на амбразуру броситься… Но романтика на то и романтика, чтобы отличаться проблемностью. Ловушка, в которой и жизнь отдашь, и в разлуке взвоешь, и не высвободишься из неё так просто.
Дверь в кабинет открылась. Внезапно. Роза резко крутанулась на стуле. Дальрен! Зашёл как ни в чём не бывало, куртку повесил и к рабочему месту прошёл.
– О, ты пришёл, – с запозданием прокомментировала его появление Роза.
– Сегодня очередь Диона дежурить.
– Вот как… Ты не устал? Если нужно – возьми выходной. Сегодня нет ничего такого, с чем бы я не исправила сама.
– Не настолько устал, чтобы терять возможность провести время с тобой. Пускай и рабочее.
Они встретились взглядами, и Роза тяжело сглотнула. То ли Даль скрываться перестал, то ли она прозрела, но теперь сложно не заметить: он тоже относился к ней не просто как к подруге-коллеге. Стоило осознать это на моменте, когда он согласился переспать, и дать по тормозам. Его совсем не дружеская забота точно помогла поменять направление вектора отношений Розы.
Задумывался ли он об уходе? И если да, то почему позволил сократить дистанцию? Под влиянием накатившей волны раздражения Роза сжала компьютерную мышь и резко отвернулась к монитору. Она годами оставалась в неведении и пребывала бы в нём дальше, не случись того срыва, заставившего сорвать маски, но он-то с самого начала знал, к чему приведут отношения, если всё-таки начнутся! Знал и позволил сблизиться!
«Ты совсем не думал о том, как я буду себя чувствовать после твоего исчезновения?»
– Эй, всё в порядке?
Рядом на стол легла рука, а чужой палец ткнул между сведённых бровей. Роза еле сдержалась, чтобы не отпихнуть его, не ответить грубостью на бесполезное беспокойство – лучше бы о действительно важных вещах волновался! Подняла голову к склонившемуся над ней обеспокоенному Далю. Фиолетовая дреда задела щёку, оставив после себя ощущение лёгкого покалывания. Кольнуло и сердце. Да на пальцах одной руки пересчитаешь, кто в этой жизни смотрел на неё так же ласково.
Рука на мышке расслабилась. Роза отрицательно мотнула головой. Раздражение потухло так же быстро, как и разгорелось, на его месте тлел уголёк возмущения, направленного на саму себя. Это же Дальрен, замечающий изменения в её состоянии лучше, чем сама Роза. Он не мог не подумать.
На душе стало гадко. Не только умудрилась усомниться в нём, так ещё и чуть не сорвалась. Давно пора что-то сделать со своей вспыльчивостью. А сейчас… Ох… Чем бы перебить эту неловкость…
– Сколько там до выхода осталось? – спросила себя, отвлекаясь на часы. – Час? Я сегодня в школу поеду, – сообщила, будто Дальрен не был в курсе рабочего расписания. – Март ещё не закончился, а они уже выпускной альбом готовят, представляешь?
– Роза… – перебил он
– Я редко соглашаюсь для альбомов снимать. Ну, сам знаешь: все эти формальности, официальности – не моё. Но когда к делу с фантазией подходят – я только за. Здесь вот тоже… Они ещё такую тему выбрали…
– Роза.
Она замолчала, не в силах и дальше делать вид, что не замечает попыток Даля остановить словесный поток.
– Роза, что тебя беспокоит?
Вздох. Похоже, уйти от темы не получится. Тогда нужно её добить. Роза развернулась на стуле. Сцепила пальцы. Нога постукивала по полу, сильнее выдавая волнение, которое уже бессмысленно скрывать.
– Что будет, когда ты достигнешь цели?
– Какой? – уточнил Дальрен, не сведущий о недавних размышлениях Розы.
– Ещё б я знала, – от эмоционального возбуждения ответ прозвучал резче, чем хотелось бы. – Из-за которой ты пришёл в этот мир.
Даль выпрямился и отступил. Взгляд тут же потух, отражая вцепившуюся в душу смиренную тоску. Не успев подумать, Роза схватила его за руку, лишь бы не отдалился сильнее. Нет. Ещё не время. С горькой усмешкой Даль удобнее перехватил её кисть и начал поглаживать большим пальцем по тыльной стороне.
– Что бы ни случилось, ты этого не заметишь.
– Как это понимать?
– Если я исчезну, то и из твоей памяти тоже, если нет – ты не заметишь изменений.
– Как такое возможно?
– Первое – естественный исход. Когда духи приходят в какой-то мир, то временно вплетаются в него, а когда уходят, следы их существования стираются. Однако мы пробыли тут слишком долго, поэтому возможен второй вариант… Тогда я как бы уйду, но не совсем. Можно сказать, буду душой на два мира жить.
Вот оно что. Раз так легко дал ответ, значит, об уходе думал, но позволил отношениям развиваться, потому что в итоге если кто и пострадает, то только он сам.
«Тогда о себе бы подумал!» – выпалила в мыслях Роза, только чудом не повторив вслух.
Подумал бы, а дальше что? Чувства штука вредная, не всегда желающая подчиняться разуму и тухнуть по его воле. А если чувства не заглушить, то… Сама же недавно давала совет вступить в отношения с сомнительным исходом, потому что лучше так, чем тонуть в сожалениях о несделанном. Дальрен мог решить так же.
Свободной рукой Роза достала из среднего ящика стола небольшую фирменную коробочку с украшениями для дредов. Ту самую, о которой прознала Аламея. Ту, которая всё ждала некой особой ситуации, повода, времени… Проще говоря, пока Роза перестанет искать отговорки. Потому что для неё этот подарок означал признание отношений. Да-да, тех, которых пока не искала. Отсюда и промедление.
– Если продолжу ждать этот загадочный подходящий момент, скорее проебу вообще все моменты, – отругала себя. – Это тебе. Просто так. Не по дружбе.
Недоумение сменилось искрой надежды, разжёгшей счастливую улыбку. Дальрен всё правильно понял. И забрал коробочку так осторожно, словно в ней лежали не звонкие безделушки, а чужое сердце. Но к радости быстро примешалась горечь. Та, с которой смотрят на вещи из мест, куда не вернуться, вспоминают людей, которых больше не встретить. Роза хорошо знала это чувство, настигающее всякий раз, как на глаза попадались мамины и – реже – бабушкины вещи.
Она нахмурилась, встала со стула, резко дёрнула Даля на себя и крепко поцеловала в щёку. Рано в тоске тонуть начал!
– Мы всё ещё рядом, а ты уже будто живёшь в том будущем, где это не так. Нахера?
– Я не специально, – виновато пробормотал Дальрен.
– Ага, понимаю. Но тогда специально сосредоточься на настоящем!
– Постараюсь… Просто ост… – он мотнул головой и отошёл к своему столу, чтобы поставить туда подарок.
Роза недовольно скривила губы. Если Даль решил, что она подыграет и сделает вид, будто последних слов не было, в журнале появится первая двойка по розоведению.
– Что «просто»? Не пытайся уйти от ответа, когда сам из меня его вытянул недавно.
– Время. Возможно, до моего ухода осталось недолго. Поэтому не думать сложно.
– Ну, явно дольше, чем до нашего выхода, – с напускной беззаботностью возразила Роза.
– Нашего?
– Со мной в школу поедешь. Если всё как ты говоришь, надо проводить больше времени вместе. Кто иначе тебя выпихнет из этого болота несвоевременных страданий? И раз уж тебе нечего делать – иди собери оборудование, пока я с фотографиями заканчиваю. Давай-давай, на висюльки потом повздыхаешь. – И Роза игривым шлепком по филею направила Даля в кладовку.
После разговора у обоих стало легче на душе, и к моменту выхода никто больше не хмурился, не зависал в удручающих мыслях. На место излишней серьёзности пришли привычные взаимные подколки и шутки. И это было очень кстати: один из залогов получения хорошего памятного альбома – хорошее настроение участников процесса. От Розы и Дальрена требовалось не только поддерживать атмосферу радостного предвкушения, что определённо сложно делать с постной миной, но и помогать тем, кто слишком волнуется, или у кого не задался день.
