Сад на краю (СИ) - Lillita
– Знаю, где, но не как дойти. Думаешь, душа там?
Ред замялся. Поверит ли Гиацинт, если рассказать о голосе? Не назовёт игрой больного воображения? Строгий и неприветливый вид настораживал, побуждая мысли, будто каждое слово окажется подвергнуто сомнениям, потребуются доказательства, которые не предъявить. Не помогало понимание, что именно Гиацинт унял недоверчивую Ликорис.
– Это… Чутьё. То же, что заставило прийти сюда.
– Ладно, – удивительно быстро принял жалкое объяснение Гиацинт. – Других вариантов у нас всё равно нет. Как его искать собрался? Ирис в саду Амала. Я доходил туда несколько раз, но всегда – случайно. Конкретного пути нет.
Был у Реда один вариант. Он достал запавший под рубаху шнурок с красным пером. Сомнений почти не оставалось: оно связано со вторым таким же. Если внимательно прислушаться к ощущениям, можно заметить ту самую тонкую нить, способную довести до Ириса на другом конце. Наверное.
– Есть возможный способ… Не могу быть в нём уверен, но, как вы и сказали, других вариантов нет. Лучше попытаться, чем просто сидеть и строить догадки? – предположил несмело.
Гиацинт согласился, и Ред облегчённо выдохнул. Откровенно не понимал, чем заслужил столь хорошее отношение от того, с кем впервые общался, однако сейчас лучше просто порадоваться. Ред потянулся к Азалии, желая поднять. Отдёрнул руки, так и не дотронувшись. У него нет права держать кого-то столь чистого и светлого. А вдруг отравит, сделает больно из-за несовместимости текущих внутри энергий? Вдруг запачкает своей отвратительной грязной кровью? Они всегда принадлежали разным мирам, всякое пересечение – недосмотр высших сил, не имевший хорошего конца. Но разве сейчас не особенный случай? Позволят ли в качестве исключения задержаться рядом?
«Не слишком ли поздно ты об этом задумался? Или что было немного раньше, то не считается?»
Обратив внимание на заминку, Азалию взял на руки Гиацинт. Несмотря на обычную грубость, резкость движений, с телом он обращался осторожно, прижал к себе, чтобы голова не моталась. Редрон поднялся следом, поникший и готовый вот-вот снова упасть в яму ненависти к себе. Для облегчения поиска он накрыл перо ладонью и ненадолго прикрыл глаза, настраиваясь, фокусируясь на нити, определяя направление.
– Сейчас нам налево по этой тропе, – Ред указал на плохо протоптанную змеящуюся тропку.
– Веди.
– Могу я узнать, – из-за того, что Ред шёл впереди, голос пришлось повысить, – почему вы оказались здесь?
– Колокольчик. Сказала, ты пошёл к Сердцу. Решил проследить.
– Почему заняли мою сторону?
– Я и раньше был на ней. Сейчас… Увидел: это ты. – Немного помолчав, Гиацинт добавил: – Доверять тебе до конца всё же не могу. Не верю, что другой не способен появиться снова. Появится – к ней не подпущу.
Судя по шороху, Гиацинт указал на Азалию. Редрон кивнул: правильно, нельзя пускать. Последнего – уж точно, его самого… Быть может, тоже не стоит. Но что значило «и раньше был»? Ред не помнил, чтобы раньше встречался с Гиацинтом, слышал от кого-нибудь о его позиции. Ирис-то должен был это знать! Ликорис, вон, тоже удивилась. Так уж вышло в Мире, что по умолчанию все против Последнего, кто не заявил иного. Значит, Гиацинт не заявлял. Или об этом не помнили. Пускай Ред многого не знал о Мире, на своём опыте имел представление: с памятью местных творится нечто странное. Потому что после заражения к нему вернулось то, чего явно не стоило знать. Иначе бы он хоть раз, но уловил чужие обсуждения прошлых жизней.
«Или нет… Я же не разговаривал с другими садовниками. Ну, даже если не они… Ирис или Жасмин могли поинтересоваться прошлым».
Очередной порыв ветра заставил поёжиться, сжаться, укутаться в плащ. Холодно – одежда высыхала очень медленно, вместе с тем вода продолжала жечь кожу. Редрон не могу понять, он в итоге горит или замерзает, одно ясно: постепенно болевые ощущения концентрировались в ожогах. Кровь перестала идти, и Ред кое-как вслепую попытался её оттереть, в то же время не сделав хуже раненой щеке.
Он старался сосредоточиться на нити и не думать о дальнейшем. О возможной встрече с Ирисом. О пробуждении Азалии. Как вести себя с первым? Их последняя встреча закончилась отвратительно, не найти ни объяснений, ни оправданий, а ненависть во взгляде ранит сильнее, чем самые едкие насмешки других духов. Как осмелиться показаться второй в настолько отвратительном облике? Её отвращение и испуг тоже совсем не то, с чем хотелось бы сталкиваться.
«Хотелось бы хоть раз предстать перед ней в нормальном состоянии, но, похоже, это невозможно».
Ред тихо вздохнул. Насколько ужасные останутся шрамы – хороший вопрос. До заражения все полученные при уходе за садом травмы в итоге проходили полностью, не оставляли следов. У Последнего дела с этим обстояли хуже, а теперь – тем более нетипичный случай: повреждения, полученные от первостихий.
Когда впереди показался пустой – за исключением дома – сад, перо будто бы потеплело, а вот нить исчезла. Ред сначала испугался, ведь смотрел немного вниз, но успокоился, подняв голову. Ненадолго. До калитки оставалось метров пять, как дверь дома отворилась. И Редрон застыл, из-за чего в него чуть не врезался Гиацинт.
– Чего встал? – грубый голос раздался совсем рядом, но не помог сбить оцепенение.
Ред видел на пороге Ириса и не мог шевельнуться, усилий требовал каждый вдох. Почему он вышел? Знай Ред, что так будет, сказал бы Гиацинту дальше идти одному, а сам сбежал. Он всё-таки не готов ко встрече. Совсем. Но… Несмотря на смешанный с ужасной растерянностью страх, он ощутил облегчение. Раз Ирис способен выйти из дому, состояние его лучше, чем могло бы быть. Жив. Стоит. Ходит. Для затяжной болезни всё это – большое достижение. Лучший сценарий.
– Иди уже, – потребовал Гиацинт, подталкивая коленом.
– Н-но там…
– Вижу.
– Мне стоит уйти, – пробормотал Ред и попытался отступить, но был остановлен. – Вам лучше продолжить одному… Я… Мне не стоит с ним встречаться.
– Нет. Вам нужно встретиться. Хватит стоять.
Гиацинт звучал настолько строго, что Реду оставалось только послушаться. И чем ближе они подходили, тем яснее становилось: Ирис тоже крайне растерян. И потому, когда они дошли, встревоженно поджал губы при виде ран, кивнул, глянув на тело, и молча повёл на второй этаж.
«Неловко. Как же всё это неловко».
========== Глава 46. Пора бы домой ==========
Выглянув в окно, Азалия заметила подходящего к дому Гиацинта с её телом на руках и… Реда? Раны сбили с толку, но, похоже, это и правда он. Как? Почему? Откуда? Слишком много вещей вызывало вопросы, и не сказать вот так сразу, какой из них волновал больше всего.
Стоит ли спуститься вниз? Или ждать здесь? Не зная, что лучше выбрать, Азалия так и осталась стоять у окна. Прислушивалась к скрипу половиц, свисту ветра, задувающего через рассохшуюся раму. Шарила взглядом по комнате. И с удивлением обнаружила возле кровати свои книги. Хотя, раз Ирис смог передать записку, то и Аманда наверняка могла отправлять ему вещи из другого мира. Однако именно эти книги… Зачем?
«Здесь так уныло, что Ирису скорее везёт большую часть времени проводить во сне. Бодрствуя и свихнуться недолго… С книгами должно быть полегче. И всё же… Мои… Почему я снова нахожу их в неожиданном месте?»
Ирис завёл «гостей» в комнату и тихо попросил положить тело на кровать. От Азалии не ускользнуло, с каким смятением он посматривал на Реда. Тот тоже с очевидной нерешительностью держался в стороне. Зашёл последним и не остался в дверях, а отошёл к углу, похоже, только потому, что иначе бы находился слишком близко к Ирису. Увидев раны вблизи, оказалось очень сложно сохранить самообладание, не вскрикнуть, не отвернуться резко, настолько ужасно и болезненно они выглядели. Можно хоть сколько не испытывать отвращение к человеку, но впечатлительность так просто куда поглубже не затолкнёшь.
Спокойнее всего выглядел Гиацинт: неизменно усталый, хмурый. Положил тело на кровать и остался стоять рядом, не спеша нарушать звенящую от напряжения тишину. Смотрел безучастно то ли на Азалию, а то ли на унылый вид из окна позади неё.
