Сад на краю (СИ) - Lillita
Возле озера пришлось замедлиться. Густо зеленеющий, буйно цветущий остров посреди озера вызывал неприязнь, казался над остальным Миром. Пиром во время чумы. Особенно сильное отвращение к этому оплоту Порядка испытывала заражённая Хаосом сторона. Хотя сейчас тело находилось во власти здоровой, вес и ощущения первой преобладали. Поэтому в горле першило от слишком чистого воздуха, а кожа зудела.
О чём там говорил голос? О белом цветке? Вряд ли речь шла о растении: идя вдоль берега, Ред их достаточно много заметил, но сколько ни подходил к воде, сколько ни вглядывался, кроме дна, отражения серого неба и испачканного в крови себя ничего не видел. Если же не растение, то… Впереди, где берег, потеряв всякую плавность, теперь резко сменялся глубиной, он увидел Белую Ликорис, зависшую у самой кромки воды. Она нервно выворачивала тонкие – паучьи – пальцы и что-то высматривала. Однако резко обернулась, услышав шаги. Напряглась. Нахмурилась.
– А ты тут что забыл?! – взвизгнула одновременно нервно и напугано.
Ред заметил, как на миг взгляд её опустился к поясу. Ах, да, там всё ещё висел нож… Он не знал, как лучше с тем поступить, возможно ли, например, выкинуть в бездну, и не воспротивится ли этому Последний настолько, что снова захватит контроль.
– Я п-пришёл помочь… – пробормотал робко, совершенно не представляя, как убедить в благости намерений.
– Ты и помочь? Врёшь бессовестно и неубедительно!
Воздух вокруг Ликорис угрожающе замерцал, наполняемый нитями паутинок. Крем уха слышать о них доводилось: тонкие, но невероятно крепкие. Попадёшься – изрежут, пальцы отсекут, а то и конечности. Если достать нож, возможно, получится отбиться, перерезать… Но нельзя даже тянуться к бедру: тут же потеряет и шанс на доверие. Ликорис медленно приближалась, внимательно следя за каждым действием. Она тоже боялась. Потому и медлила. И всё же намеревалась не пускать дальше.
Ред сделал шаг назад. Ему нужно пройти. Нужно понять, что именно она рассматривала под водой с таким страхом и отчаянием – не цель ли его? Но как? Можно всё-таки напасть на Ликорис, понадеяться, что будет быстрее, ранит до того, как попадётся в сеть… Нет! Нельзя! Воспользоваться методом Последнего, всё равно что открыть ему дверь. Настолько далеко от дома подавить его не удастся.
Они оба не заметили появление третьего. Путь Ликорис преградил Гиацинт, направил на неё обнажённый меч. Оба застыли. Редрон не понимал ни почему оружие смотрит не в его сторону, ни откуда знает имя духа – присутствовало чёткое ощущение, что он не должен его помнить.
– Хотя бы сейчас не мешайся и не трать время на идиотизим. Либо проясни ситуацию, либо исчезни, – отчеканил Гиацинт.
Ликорис опешила. Ред тоже. Неужели Гиацинт заодно с Чёрной? Иначе с чего защищает? Однако же доводилось видеть из окна, как этот меч поражает чудовищ бездны! Хранитель такого меча не может быть на стороне погибели.
– Почему ты защищаешь его? – озвучила волнующий обоих вопрос Ликорис.
– У нас точно есть время говорить об этом?
Гримаса досады исказила тонкие черты изящного белого личика. Ликорис упрямо отказывалась принимать Реда, хотя точно начала улавливать нужную мысль. В конце концов, она призналась:
– Чертополох столкнул Азалию в озеро.
– Где?
– Здесь, – Ликорис указала на место, возле которого висела. – Магия всё ещё не растворила тело, но ни ты, ни я столько не проплывём.
– А могли бы попробовать, – язвительно усмехнулся Гиацинт. – Хоть пользу Миру принесли бы. Мы не можем, зато он – да, – добавил серьёзно, кивнув в сторону Редрона.
У того внутри всё сжалось, как только Ликорис назвала имя. Имя, которое он так ни разу и не услышал из тех самых уст, постоянно ускользавшее, оставляя на память только тающий след из печального и вместе с тем обнадёживающего значения-пожелания.
Редрон бросился к воде, на ходу сбрасывая плащ. Кинул на него нож. Резкими движениями стянул ботинки. И прыгнул в озеро. Зрение тут же помутилось. Вода жгла так, словно он нырнул в лаву. Особенно сильно болели раны. Нестерпимо. До тёмных вспышек перед глазами. Растворённый в воде концентрат магии Порядка не мог вымыть яд Хаоса, но конфликтовал с ним, и этот конфликт норовил разорвать, сжечь изнутри тело. Хотелось вынырнуть. В бездну сброситься, лишь бы унять боль, но Ред продолжал плыть к светлому пятну на дне. Разболевшиеся глаза едва угадывали очертания безвольно лежащего тела. Из-за налипших на него поблёскивающих кристаллов сфокусироваться становилось ещё сложнее.
От холода тело начало неметь. Только обжигающая изнутри и снаружи боль заставляла двигаться: быстрее достанет – быстрее вынырнет. Обзор почти полностью застлала тёмная муть. Ред почувствовал рукой дно. Нашарил тело. Обхватил. Оттолкнулся ногами и поспешил к поверхности. Будь он человеком, лёгкие уже изнывали бы от недостатка воздуха, но грудную клетку по ощущениям всего-то выворачивало из-за несовместимости магий. Не так уж смертельно! Не такая уж сильная боль по сравнению с той, что довелось испытать в прошлом воплощении.
Свободной рукой Ред ухватился за край берега. Попытался подтянуться. Гиацинт тут же вытащил и уложил на траву Азалию. После помог выбраться Реду. Ликорис никуда не делась и как только глянула на него, раскинувшегося на спине и рвано дышащего, испуганно вскрикнула. Он поморщился: слишком громко, и так голова раскалывалась. Теперь-то что? Однако даже Гиацинт казался встревоженным, и это заставило подползти к воде. Посмотреть на своё отражение.
Вот оно что… Из-под кожи сеткой чернильных разводов просвечивали потемневшие вены. Из носа и сильно воспалённых глаз текла грязная кровь. На правой стороне лица вместо ран красовались отвратительные ожоги. Уродство под стать чудовищу, которое в нём и видели. Тёмно-красная кожа бугрилась, слезала, мочка уха и вовсе почернела. Ред непроизвольно потянулся к ней и случайно отломил кусочек отмершей плоти. Послышались скулёж Ликорис и напряжённый вздох Гиацинта. Мерзко, однако момент неподходящий, чтобы пялиться на отражение и переживать о внешнем виде.
Собрав силы, Ред встал, на подгибающихся ногах дошёл до Азалии, опустился рядом на колени. Начал стряхивать кристаллы. Острые грани испещряли ладони мелкими царапинами. На себя-то всё равно, но пачкать кровью не хотелось. Пришлось добраться до откинутых вещей. Обмотать кисть краем плаща. Гиацинт присоединился, а вот Ликорис исчезла, кажется, пробормотав напоследок какое-то оправдание про зов Порядка или вроде того – никого не интересовали её отмазки, всё внимание доставалось пролежавшему на дне телу.
Обнадёживало, что на суше Азалия начала дышать. Пульс был слабый, но стабильный. Одежда быстро высохла – что, кстати, не распространилось на Реда. На этом хорошие новости заканчивались: разбудить не удавалось, под приподнятыми веками обнаружились побелевшие радужки. Если на неё распространялись правила Мира, это означало отсутствие души. Опустевшее тело представляло собой хоть и живую, но всего-то оболочку, самостоятельно ни на что не способную. И в итоге всё равно погибнет.
– Будь она духом, душа оказалась бы в Сердце, – пробубнил Гиацинт, кинув взгляд на остров.
– Она не дух? – удивился Ред: на вид казалась вполне… Ах, да, иначе бы растворилась уже.
– Кто знает, как оно сейчас считается. Проблему расположения души детали сейчас не решают.
Редрон провёл пальцем по прохладной, напоминающей фарфор щеке, смахивая на жухлую траву остатки кристаллической пыли. Что это хрупкое создание могло сделать, чтобы столкнули в озеро? Почему вообще она оказалась в Мире? Вроде как Последний знал. Стоило поискать в общих участках памяти. Да, кажется, она должна была помешать его планам, о чём предупреждала Чёрная… Не то сейчас важно! Ред тряхнул головой. Душа! О душе нужно думать!
«Далее путь укажут ирисы», – память услужливо подкинула последние слова незнакомого голоса.
– Ирисы, – повторил Ред. Если речь снова шла не о цветах в прямом смысле, то… – Вы знаете, где сейчас Ирис?
