Том 5. Большое дело; Серьезная жизнь - Генрих Манн
— Нет, дорогой друг!
— Да взгляните же вокруг себя: возьмем, например, председателя Рейхсбанка. Если он не сломает себе шею, то станет на ближайших выборах президентом. Надеюсь, что сломает. И вы займете его место. Вот что нам следует подготовить по деловой и политической линии. Осмелюсь даже сказать: скорее по деловой.
Шаттих впал в раздумье. Он не отводил глаз, которым силился придать выражение железной решимости, от царственного лика Короля-солнца.
— Никогда не зарабатываешь достаточно, — вдруг вырвалось у него.
— Превосходно. Теперь вы на верном пути. Наше дело с застройкой Тиргартена может принять более грандиозные масштабы, чем вы думаете.
Фон Лист заговорил шепотом: до сих пор дело касалось тайн Германии; не беда, если бы окружающие кое-что и подслушали. Но теперь на очереди были тайны Листа и Шаттиха. Они наклонились друг к другу, теперь их никто не должен был слышать.
Когда было постановлено превратить Тиргартенштрассе в торговую улицу, фон Лист добился от города — какими средствами, не было в точности известно даже его компаньону Шаттиху — разрешения застроить определенный участок улицы, напротив парка, одноэтажными домами. Дома полагалось строить такой высоты, чтобы чистый воздух из парка мог поступать в город, почти не утратив своих ценных качеств. Это должно было утешить разгневанную общественность, которая в конце концов и примирилась с совершившимся фактом. Когда же через два года вопреки всем посулам эти дома оказались надстроенными, общественность, которая не любит повторяться, молча проглотила пилюлю. Фон Лист все же позаботился, чтобы его имя в этом деле не фигурировало. О причастности Шаттиха к этой афере знали только немногие посвященные.
Шаттих спросил тоже шепотом:
— И за первым рядом домов нам разрешат строить второй? Не поверю, пока не увижу договор своими глазами.
— Мы заплатим. Чистоган — великое дело, а город считает, что семь бед — один ответ.
— А арендная плата все та же? Мы ведь уже по первому контракту платим так мало, что никто и не поверит: пятьдесят тысяч, это же пустяки, я могу достать их из жилетного кармана. А сколько мы собрали со съемщиков за прошлый год?
Фон Лист шепотом назвал сумму и добавил:
— Съемщики все как один вылетят в трубу, но раньше они на собственные средства оборудуют нам магазины и шикарные рестораны. Их преемников мы будем финансировать сами. Успех обыкновенно выпадает на долю второго, но человек, к счастью, так уж создан, что снова и снова находятся первые.
— И все-таки мне невдомек, как на это решился город… Да и не хочу я больше ничего знать.
Фон Лист был и сам того мнения, что государственному деятелю, который не сегодня-завтра может снова оказаться в роли представителя нации, незачем вникать в подробности данного дела. Поэтому он ограничился неопределенными замечаниями.
— Кто сказал «а», должен сказать «б», не то по нашей вине пойдут слухи насчет тех, кто был с нами в первый раз. Итак: мы застраиваем Тиргартен согласно прежнему контракту. А вы, дорогой друг, влиянием и старанием людей, которые видят в этом прямой интерес, будете выдвинуты на пост председателя Рейхсбанка.
— План строительства при вас? — спросил Шаттих. Он не хотел слышать о том, по каким ступеням будет совершаться его восхождение.
— Да, — шепотом ответил фон Лист, — но тут слишком много любопытных.
— Ах, господин священник уже собирается нас покинуть! — громко сказал Шаттих и отправился провожать попа. Вслед за ним потихоньку ускользнул его друг. Очутившись за порогом зала, они уже не торопились возвращаться и стали искать укромного уголка для беседы. Небольшие комнаты для работы и для заседаний были расположены полукругом, сходясь к кабинету шефа. Шаттиху пришло в голову повести своего друга в кабинет — не только потому, что это было спокойное и надежное убежище. Его тщеславие приятно щекотала мысль, что он заточил в своем кабинете девушку. Зовут ее Марго, и она там сидит. В разгар подготовки к важному наступлению великий человек помнил и об этом второстепенном завоевании.
По пути, в одной из комнат, с ними поздоровался юный комик, которого фон Лист захватил с собой.
— Он похитил меня на ковре-самолете, — сказал любимец публики, — сразу же после моего вечернего выступления. Честное слово, я еще не успел снять зеленый парик.
Впрочем, он слыл второразрядным актером и поэтому подвизался у Листа. Выдающиеся актеры у Листа не бывали. Товарищи комика, сидевшие у зеркал за гримом, все же ему завидовали: его гонорар за сегодняшний вечер приближался к голливудскому. Но когда оба господина прошли мимо, не удостоив его ответом, актер презрительно сказал:
— Разве они понимают, что значит быть на виду у публики?
Шаттих и его гость хотели отворить дверь в одну из комнат, но оттуда донесся взрыв хохота. Это смеялись приезжие нимфы, и оба по безмолвному уговору решили отложить встречу с ними. Соседняя комната казалась пустой, они вошли.
Фон Лист тотчас же достал план строительного участка, но Шаттих его остановил.
— Минуточку! У меня тоже есть дело, и не маленькое. Я сказал бы даже — большое. Мой старый друг Бирк… — И он стал пространно излагать свои веские соображения — почему он считает Бирка человеком безусловно надежным, а его изобретение — настоящим делом. — И в довершение всего мой старый друг Бирк из тех людей, что могут даром, ну совсем даром уступить другому любое большое дело.
— С его-то опытом? — недоверчиво спросил компаньон.
— Уж будьте уверены, я своего друга знаю, он страшный чудак.
Тут только они спохватились, что поблизости от них сидит нагая женщина. В глубине большого зеркала, у которого остановились хозяин и гость, они увидали отражение ее отражения в другом зеркале. Сама же особа сидела за баррикадой из стульев, на которую были накинуты ковры. Они подошли поближе и поздоровались.
— Не стесняйтесь, пожалуйста, — произнес голос, в котором звучало бездонное равнодушие.
— Если наше присутствие вас не беспокоит, — счел нужным бросить Шаттих.
Голая женщина, бедра которой все же его поразили, ответила:
— Да наплевать!
Обе стороны, считая вопрос решенным, занялись своими делами. Шаттих стал рассказывать фон Листу, какими средствами он намеревается отбить изобретение у зятя Бирка —
