Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
— Желоб, — прервал его Анри, — должен быть очень прочным, чтобы выдержать не только значительный вес гравия, но и женщин, которые убирают камни. Первые короба находятся на высоте более чем в двух метрах от дна ям, где работают землекопы. Если устройство, уклон которого составляет около пяти сантиметров на каждый метр, вдруг обрушится, без травм не обойдется.
— Здесь нечего бояться; видите, каждый короб установлен на двух поперечных перекладинах, опирающихся на два кованых железных крюка, вбитых в столбы из дерева мутуши, которые вкопаны в землю более чем на метр. Вам известна крепость нашей древесины, которая не уступает железу.
Старатели, воодушевленные присутствием европейцев, с удвоенным усилием обрушиваются на землю и поют с неистовым воодушевлением. Двое атлетически сложенных копателей, пробив слой гравия, бросили кирки и взяли в руки по лопате, так называемой «каторжной», с длиной рукояти не менее двух метров шестидесяти сантиметров. Со дна ямы глубиной почти в два метра они с несравненным мастерством бросают полные лопаты гравия в самую середину шлюза, наполненного проточной водой. Точность и быстрота их движений поразительны, удивительно наблюдать, как эти огромные «каторжные» лопаты — поистине удачное название — словно пушинки летают в их крепких руках, ритмично ударяя по деревянной стенке шлюза, вода в котором становится молочно-белой, вскипая при соприкосновении с песком. При этом землекопы умудряются работать не без шика. Широким движением они проделывают рукояткой лопаты, словно шпагой, настоящее мулине, и ее штык, описав полуокружность, вонзается в истерзанную землю у самых пальцев их ног.
Каждый новый бросок гравия в желоб сопровождается бесконечно повторяемыми фразами.
— Сами ке воло-о-о! — вопит один из рабочих, и его лопата опускается вниз.
— Мун ла-о бон-бон! — отвечает его товарищ.
— Сами ке воло-о!.. — снова затягивает первый.
— Мун ла-о бон-бон! — отзывается второй.
— Что они говорят? — спросила мадам Робен.
— Что Сами — вор, а люди наверху очень хорошие.
— Но почему?
— Это их способ задать ритм движениям, похожий на припевы булочников или размеренные песни кузнецов. Иногда они слагают бесконечные заунывные песни о своих радостях или печалях. В такой форме рабочие могут высказывать обиды или подшучивать над товарищами. Порой в сатирическом порыве в такой импровизации, которая называется «шанте» или «доло», достается даже начальству. Сами, так называемый вор, — это кули, прислуживающий в доме, а «мун ла-о бон-бон» — это вы, чью щедрость и великодушие негр восхваляет как умеет. — И, обращаясь к землекопам, дю Валлон крикнул: — Хорошо, Фидель, хорошо, Барон, сегодня вечером получите двойной «бужарон».
Шарль, который, как и его мать и братья, проявил большой интерес ко всем деталям процесса добычи золота, воскликнул, охваченный восторгом:
— Как далеко ушли эти замечательные устройства от жалких плетеных колыбелек, которые мы когда-то трясли изо всех сил, чтобы найти несколько крупинок золота! Подумать только, в то время нам казалось, что мы достигли вершин мастерства! И все же те примитивные приспособления принесли нам состояние. А теперь я хотел бы узнать внутреннее устройство промывочного желоба, поскольку вы сказали мне, что здесь не теряется ни кусочка золота. Это утверждение меня крайне удивляет, потому что прежде, как бы мы ни старались, мы неизбежно лишались доброй трети золотого песка. Видимо, ваш процесс довольно сложен.
— Напротив, он чрезвычайно прост. Песок попадает в желоб, где вода разъединяет и подхватывает его. Поверхности всех плит покрыты листовым железом, в которых просверлены отверстия, как в решете. Эти металлические листы закреплены на расстоянии восьми миллиметров от деревянного дна и поддерживаются спереди двумя ромбовидными шарнирами, а сзади — деревянной поперечиной. Кроме того, на обоих концах плиты лист зажат парой клиньев, на которые воздействуют массы породы, проходящей по желобу, и таким образом не дают листу железа сдвинуться с места. Мне не нужно говорить вам, что золото соединяется с ртутью при обычном контакте. Время от времени мы бросаем в короба немного ртути. Она медленно просачивается под металлические листы и останавливается у поперечины, где поток воды постоянно приводит ее в движение. Вам известно, что все тела, включая железо, остаются на поверхности ртути. Тем более кусочки породы. Все, что не является золотом, скользит по жидкому металлу и уносится вместе с водой, тогда как золото при попадании в ртуть в мгновение ока сливается с ней воедино, это и есть амальгамирование. Обратите внимание, что металлическая пластина и ртуть есть в каждом коробе, и, таким образом, все они представляют собой устройства для амальгамирования. Даже если кусочек золота каким-то невероятным образом миновал пятый, шестой или даже десятый короб, он ни при каких условиях не сможет миновать двенадцатый, устроенный совершенно особым образом. Этот короб называется кассой, и не без причины. Он заканчивается несколькими канавками из литого чугуна глубиной от восьми до десяти миллиметров, заполненными ртутью. Таким образом, ни один кусочек золота, даже самый ничтожный, не сможет ускользнуть из желоба.
— И богата ли добыча?
— В этом месте сказочно богата. Мы как раз напали на «карман», где на четыре кубометра породы приходится два килограмма золота. Сейчас вы увидите лотки с золотом на четыре или пять франков. Средняя же промывка одного лотка на ручье Фидель дает примерно семьдесят пять сантимов. Лафлер, — окликнул директор одного из индусов, занятых удалением песка, — и ты, Апаво, промойте-ка каждый по лотку.
Двое кули поспешили выполнить распоряжение, и через некоторое время оба принесли по деревянному лотку, на дне которых блестело абсолютно чистое золото в количестве, подтверждающем заверения директора.
Дю Валлон, который тоже только что промыл один лоток, сорвал три листа пальмы ваи, положил на них только что добытое золото, свернул листья пакетиками и обвязал каждый тонкой лианой по обычаю гвианских старателей. Затем с элегантностью придворного щеголя он преподнес свертки с золотом дамам со словами:
— Когда феодальные суверены посещали свои города, было принято вручать им в знак почтения ключи от городских ворот. Вы — королевы золотых полей. Соблаговолите же принять первые плоды ваших владений. Примите в качестве уважения и преданности от ваших подданных это природное золото, единственное на свете, что достойно вашей чистоты.
