Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
Вновь ставшая французской, колония находилась на пути к процветанию, когда французский же моряк по фамилии Дюкасс высадился здесь в 1688 году, планируя захватить Суринам. Пообещав отдать голландскую колонию на разграбление, он сумел склонить многих жителей Кайенны отправиться вместе с ним. В устье реки Суринам ему удалось захватить сторожевое таможенное судно, которое должно было предупреждать о появлении неприятеля. Но вместо того, чтобы воспользоваться этой возможностью и напасть на город врасплох, он упустил драгоценное время, и голландцы, уже извещенные о его прибытии, смогли подготовиться к обороне. Дюкасс потерял множество людей и в конце концов был вынужден отступить. После такого поражения он бежал на Антильские острова, где колонисты, оставшиеся в живых, обосновались навсегда. В этой злосчастной вылазке Гвиана потеряла значительную часть своего населения и богатств.
Таков печальный баланс колонии к исходу XVII века. Несмотря на все усилия, в 1700 году в несчастной стране проживало всего четыреста белых и около полутора тысяч чернокожих. Причины такой неудачи, к сожалению, установить весьма несложно: передача концессий бедным организациям, не способным ни к заселению территории, ни к ее защите; глупость начальства; недальновидность организаторов и недостойное обращение с туземцами, которых все время стремились обратить в рабство.
Но это еще не конец. Потрясения, испытанные в XVII столетии, не идут ни в какое сравнение с безрассудным предприятием, в котором погибло более десяти тысяч человек и которое известно как «катастрофа в Куру{382}».
Сто лет было потеряно в бесплодных попытках колонизации. В 1700 году все нужно было начинать сначала. Ситуация по-прежнему оставалась плачевной. Реванш Кассара в 1712 году не смог восполнить ущерб от затеи Дюкасса, а неудачи конца царствования Людовика XIV нанесли последний удар. По Утрехтскому договору{383} 1713 года Гвиана лишилась побережья Амазонки и ее граница была отодвинута примерно на восемьдесят лье к северу.
С 1713 по 1763 год колония продолжала прозябать без особых инцидентов. В 1716 году в Кайенну завезли культуру кофе, всего несколько саженцев кофейных деревьев, украденных в Суринаме французским дезертиром. Этот человек, не побоявшийся смертной казни, установленной голландцами для любого, кого хотя бы заподозрят в попытке вывоза кофейных деревьев, был помилован в награду за столь ценное приобретение[38].
В 1763 году французское правительство вознамерилось компенсировать потерю Канады{384} и предприняло экспедицию в Куру. Главная цель заключалась в том, чтобы увеличить европейское население Гвианы. Это предприятие ждала участь всех остальных, по причине того же отсутствия дальновидности и вариантов исполнения. Но поскольку оно стало самым катастрофическим из всех гвианских экспедиций, и в особенности из-за того, что именно оно явилось причиной незаслуженной здешней репутации гиблого места, будет полезно сообщить о нем некоторые детали, чтобы понять, кто же все-таки виновен в неудаче, человек или природа.
Дело было начато по настоянию шевалье Тюрго, генерала королевской армии. Он сумел убедить герцога Шуазеля, тогдашнего военного и морского министра, расписав ему колонизацию Гвианы как средство обеспечить его семье несметное состояние. Поэтому совершенно естественно, что первым правительственным актом земля между реками Куру и Марони была отдана в концессию герцогам Шуазель и Шуазель-Прален. Таким образом эти сиятельные особы отхватили кусок экваториального дождевого леса вдоль побережья протяженностью более ста двадцати километров.
Месье Тюрго, назначенный губернатором в 1763 году, взял в интенданты месье де Шанвалона, бывшего члена верховного совета Мартиники. Он немедленно занялся подготовительными работами, поставив своей целью прежде всего построить жилища для двенадцати тысяч человек. Для этого он объединился с месье де Префонтеном, бывшим офицером, который уже двадцать лет владел плантациями в Куру. Немыслимая медлительность министерства на четыре месяца задержала прибытие этого опытного колониста в Гвиану. Кроме того, власти колонии чинили ему препоны на каждом шагу и до такой степени затруднили задачу, что к прибытию первой партии из шестисот человек было построено всего несколько хижин! Вновь прибывших пришлось размещать под навесами. Вскоре начались вспышки лихорадки, причем на месте не было ни больницы, ни медицинского персонала. Все это случилось в сентябре 1763 года. Шанвалон, застрявший в Париже из-за административных проволочек, вышел в море 14 ноября с 1429 переселенцами. Он не подозревал о затруднениях в работах, которые должен был выполнить де Префонтен, и был уверен, что все готово. Шанвалон прибыл в Кайенну 22 декабря. Выгрузка происходила чрезвычайно медленно. Пассажиров разместили в хлипких сараях. Дорога до Куру выявила тысячи новых затруднений. У колонии не было ни лодок, ни лоцманов. Несмотря на то что министерство, зная об этой проблеме, официально приказало властям Кайенны позаботиться о транспорте, те отнеслись к приказу с невообразимой вялостью. Наконец пассажиров все же удалось переправить на небольшой бригантине.
Карта Французской Гвианы и острова Кайенна в 1763 году
В феврале 1764 года, в разгар бесчисленных трудностей, месье Шанвалон узнал о прибытии нового одного судна, на борту которого было еще четыреста тринадцать человек. Он немедленно отправился в лагерь. Импровизированный госпиталь был переполнен больными, они лежали прямо на песке, прикрытые обрывками парусины, без всякого укрытия и практически без медицинской помощи. И все это в разгар сезона дождей! Интендант понимал, что не в состоянии справиться с ростом населения колонии. Впрочем, он и не обязан был принимать новых колонистов ранее, чем он официально известит министерство, что все готово. Он рассчитывал на то, что вновь прибывшие закончат приготовления, но те отказались от всякой работы и в течение многих месяцев развлекали себя как могли бесконечными пирушками и самодеятельными низкопробными фарсами.
Очередной корабль прибыл 19 марта 1764 года, объявив, что через месяц нужно ожидать еще две тысячи человек, мужчин, женщин и детей.
Можно представить, какую страшную тревогу вызвало это известие у интенданта: Куру и без них
