Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин
— «Как же так!!! Он же обещал, что никто не пострадает!!! А этот бедный рыцарь погиб!!! Съеден мерзким чудовищем!!! А вдруг также съедят и Гийома??? И этого странного воина, который был рядом с ним??? А если Дракон съест и самого Единорога???»
Второй раунд начинался не так весело — зрители попритихли. Манул Занудский — мужчина «сильно за 50», пылко влюбленный в Энниоллу «заочно» (по портрету), был магом достаточно сильным и нетрусливым. Мрачные предчувствия его, все же, не сломили — он надеялся на свой опыт, талант и удачу. Так как владеть оружием почтенный маг, большую часть жизни проведший в Академии Высокого Волшебства, естественно, не умел в принципе, то одолеть Дракона он рассчитывал исключительно в Магическом Поединке. Это ведь только сами драконы и их прихлебатели (в просторечье — апологеты) распространяют слухи о том, что дракон для магии — тварь неуязвимая. На самом-то деле, как и любое другое волшебное существо (включая сюда и столь же «неуязвимых» гномов), они просто «блефуют», стремясь заранее поставить себя в выгодное положение перед возможными противниками. Чистой воды пропаганда! Ведь куда как выгоднее биться с простыми рыцарями на маленьких лошадках, все вооружение которых — меч да копье, чем сходиться в схватке с волшебниками, силы которых могут намного превосходить грубую мощь целого драконьего стада.
Манул Занудский все это прекрасно знал — ведь он защищал на эту тему докторскую диссертацию («Влияние лунного цикла на уязвимость к магическим воздействиям драконов южной части Восточного Континента») и, соответственно, подготовился весьма неплохо — одних эликсиров заготовил 50 пузырьков, а заклинаний, выгравированных на несгораемых стальных пластинках — едва ли не сотню. И амулетов у него тоже хватало в избытке — от пламени и от ядовитого дыма, от «драконьего сглаза» и «последнего проклятия», от «черной слюны» и «драконьей улыбки»… Когда он подходил, сопровождаемый несколькими учениками, к трибуне Князя, то этих амулетов на нем звенело, шуршало и пищало (некоторые из них были живые) не меньше полусотни, так что он с трудом передвигался под их немалым весом (амулет от «внезапной немоты», например, представлял из себя изукрашенную рунами полупудовую подкову боевого слонопотама).
Князь, не меньше своей дочери потрясенный сценой гибели легендарного героя графа Фьюроланда (которого он, в глубине сердца, надеялся вскоре увидеть в качестве Наследника Престола), отнесся к пожилому волшебнику с большой теплотой. Когда тот приветственно поднял магический посох, Андигон в нескольких искренних словах пожелал ему удачи: «Память о Вас, почтенный маг, навсегда останется в наших сердцах!» — прочувственно закончил свою короткую речь Андигон…
Вдохновленный такими словами, Манул, гордо повесив голову, засеменил к Магической Черте. Трибуны провожали его стоя и молча — одними овациями (тысячи людей в такт хлопали ладонью о ладонь). Дойдя до Черты, Маг на секунду приостановился (кто-то из учеников, похоже — переодетая немолодая женщина — в этот момент со слезой в голосе заунывно затянул «…и-и-и-и… на кого ж ты нас покидае-е-е-ешь, ко-о-ормилец ты-ы-ы на-а-аш!!!»), а потом глубоко вздохнул, вздернул подбородок и смело пошел вперед — прямо к вальяжно развалившемуся на боку посреди поля Дракону.
Полностью отрешившись (для внутреннего сосредоточения) от окружающей действительности и подойдя к Черному Дракону шагов на 100 (Манул прекрасно знал, что слух у драконов хороший), опытный маг сначала сразу приготовил несколько эликсиров и разложил на быстренько сотворенном с помощью магии походном пюпитре таблички с самыми мощными своими заклинаниями, уперся в них взглядом и несколько раз повторил про себя, тщательно прокашлялся в платок и только потом поднял голову, собираясь произнести церемониальное приветствие. И увидел прямо перед собой два немигающих (с суповую тарелку размером каждый) желтых глаза. Дальнейшая схватка заняла от силы пару мгновений: надежно запечатав одной лапой рот Манула, второй — заломив ему руки за спину, третьей — зафиксировав ноги, Дракон поднял ученого волшебника над землей… Потом, столь же бережно, как и в прошлый раз, когтем четвертой лапы «очистил» очередного противника от мантии и амулетов и очень-очень аккуратно — ни на секунду не отпуская, запихнул в пасть. Почти сразу сглотнул….
Трибуны возмущенно взвыли — такой «подлости» они от Дракона почему-то не ожидали….
— «Качественная работа!» — с уважением в голосе прокомментировал Стрелок: «Я же говорил тебе — это не какой-то там крокодил безмозглый!»
— «Но это же не честно!» — возмутился Гийом: «Он же не дал ему даже слова сказать!»
— «Зато очень эффективно и с минимальным риском!» — спокойно возразил охотник: «На войне — как на войне! Мы с тобой, когда в лесу прошлой ночью зверье ловили — что, по-другому действовали? Можешь быть уверен — если бы мы их благородно предупредили перед атакой, то я бы сейчас, наверное, лежал в лазарете, а ты (вернее — то, что от тебя осталось бы) — под маленьким земляным холмиком».
Принцесса-Лань отвернувшись от зеркала, уронила прелестную головку. Слезы потоком лились из глаз. Жизнь казалась совершенно беспросветной — вот еще один Хороший Добрый Человек погиб ради нее!
Пока дракон, что-то немузыкально и негромко, но ритмично «нарыкивая», увлеченно изучал доставшуюся ему огромную коллекцию пузырьков, табличек и амулетов (часть из которых настойчиво пыталась сбежать), на поле, под прикрытием наведенных волшебниками магических куполов, слуги Бестиара из Урюкинска поспешно, но очень сноровисто производили подготовку к следующему «раунду» — расставляли замаскированные под сарайчики катапульты, привязывали к вкопанным в землю столбам рвущихся с цепей свирепых казказских драконодавов (каждый — размером с пони) и пытались затащить за Черту ловчих кентавров (те упирались и не шли, во всеуслышание заявляя, что даже если их и смогут выгнать на поле, то первое, что они намерены сделать после начала сражения — это постараться удрать как можно дальше).
Сам Бестиар — довольно молодой тип неприятного вида — с выбеленными волосами, собранными сзади в затейливую косичку и с драгоценными серьгами в обоих ушах, одетый с ног до головы в драконью кожу, делал вид, что совершенно уверен в успехе — он, улыбаясь, прогуливался вдоль трибун, посылал воздушные поцелуи миловидным дамам и девушкам, раскланивался со знатными персонами и щедро раздавал автографы (его портрет, как одного из «главных фаворитов», пользовался спросом почти также, как гравюры с изображениями Энниоллы и графа Фьюроланда).
— «Только посмотри на него!» — ткнул пальцем Стрелок: «Вот кого мне совсем не жалко, так этого позера и прохиндея!»
— «Почему?» — изумился Гийом: «Он ведь самый известный охотник на драконов в Королевстве!»
— «Ага! Резать годовалых дракончиков и престарелых доходяг у него неплохо получается… А когда пару
