Держава и окраина. Н.И.Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898-1904 гг. - Туомо Илмари Полвинен
Бобриков со своей стороны подчеркнул, что первоначальное предложение касалось лишь порядка представления. Мысли Авеллана сами по себе хороши и достойны поддержки, но нет причины применять для них чрезвычайные меры. Уж коль скоро Лоцманское и маячное ведомство Финляндии являются объектом рассмотрения, то надо помнить, что общегосударственные интересы требуют более основательного их изменения. Действующее постановление 1870 года определило, что производимые в акватории измерения входят в круг полномочий Лоц-Директора Финляндии. Но у финнов нет требующейся для работы квалификации, о чем свидетельствовали в числе прочего многочисленные кораблекрушения российских военных кораблей. То, что Лоц-Директор при вступлении в должность дает в сенате присягу не только императору, но и местной «короне», следует признать полнейшим абсурдом. В качестве военного института Лоцманское и маячное ведомство нужно полностью вывести из-под власти сената. Русским адмиралам много раз приходилось жаловаться на вялость, отсутствие владения русским языком и пьянство финских лоцманов при исполнении служебных обязанностей. Однако улучшения добиться не удалось. «Вообще создалось такое тяжелое положение для русских моряков, что они, плавая в финляндских шхерах, чувствовали себя хуже, чем в иностранных водах».
Ничуть не лучше было, по мнению генерал-губернатора, и положение в портах, хотя уровень их оснащенности и признавался высоким. Вообще русские суда под флагом империи считались в Финляндии иностранными, что влекло гораздо более высокие портовые и таможенные пошлины по сравнению с судами самого Великого Княжества. Так ослаблялась конкурентоспособность русских, а финны при этом могли, соответственно понижая цены на фрахт, держать транзитные перевозки в своих руках. В портах России таких различий не было. Также имелась проблема и с дипломами на судоводительские звания: такие дипломы, выданные в русских учреждениях, не имели в Финляндии обязательной силы, в то время как дипломы, выданные в Финляндии, открывали возможность служить на всех судах, плавающих под российским флагом. Русские, не имеющие финляндского гражданства, не имели права владеть финляндскими судами, финнам же в России подобных ограничений не делалось.
Таким образом, на взгляд Бобрикова, проблема не ограничивалась лишь необходимостью изменения управления Лоцманским и маячным ведомством Финляндии. Все законодательство, касающееся мореходства требовало основательного обновления. В последнем, написанном весной 1904 года отчете о своей деятельности генерал-губернатор упомянул, что вскоре займется этим вопросом. По известным причинам этого не произошло, рассмотрение и решение упомянутого вопроса отложилось до времени, непосредственно предшествовавшего Первой мировой войне.
Почта, телеграф, телефон
Манифестом 1890 года почта Финляндии была подчинена Министерству внутренних дел России. По мнению Бобрикова, этот манифест все же следовало считать несовершенным. Особенно тревожили генерал-губернатора почтовые марки с изображением финляндского «львиного» герба, что являлось как в Финляндии, так и за ее пределами одной из причин «ошибочного» понимания политического положения окраины.
Правда, соблюдая инструкцию Министерства внутренних дел, составленную в 1891 году, в Финляндии были введены в обращение и почтовые марки российского образца. Но они отличались от похожих российских марок небольшими кружочками («колечками»), расположенными вокруг находившегося посередине двуглавого орла (обычно 4 колечка по углам марки). Необходимость отличия Финляндских марок от российских вызывалась тем, что выручка от их продажи поступала в казну Финляндии. Наряду с «окольцованными» марками разрешалось использовать при почтовых отправлениях в пределах Великого Княжества и за границу (но не в Россию) также марки с финляндским гербом. Совершая в 1898 году по Финляндии инспекторскую поездку, глава российского Департамента почт и телеграфа все же счел положение неудовлетворительным. Марок с колечками (и двуглавым орлом) в минувшем (1897) году было продано всего на 96 500 рублей. Эта «ничтожная сумма» составляла лишь около 9% всей выручки от продажи почтовых марок в Великом Княжестве. Финляндцы упрямо покупали и клеили на конверты и открытки свои марки со львом. Ревизии, проведенные в местных почтовых конторах, показали, что практически ни на одном из почтовых отправлений, кроме посылаемых в Россию, не было марок с двуглавым орлом. Единообразия почт Финляндии и России, предусматривавшегося манифестом 1890 года, в этой важной части достигнуть не удалось.
Тогда в дело вмешался генерал-губернатор Бобриков. По его предложению министр внутренних дел России Горемыкин издал 23 июля (5 августа) 1899 года инструкцию, согласно которой оплата почтовых отправлений из Финляндии за границу должна была с 20 декабря 1899 года (1 января 1900 года) производиться только через покупку почтовых марок Российской империи. Внутри самого Великого Княжества хождение почтовых марок со львом прекращалось с 19 июня (1 июля) 1900 года. О новых тиражах марок с колечками больше не могло быть и речи, хотя остатки и можно было — в отличие от марок со львом — распродать до конца. Публике предстояло теперь покупать русские марки за рубли или валюту Финляндии, но по курсу рубля.
Узнав от Бобрикова об инструкции Горемыкина, сенат попытался оказать резкое сопротивление, испросив у императора новых указаний, поскольку, мол, министр внутренних дел превысил свои полномочия, ибо запланированная им реформа существенно влияет на установленную законом финансовую систему Великого Княжества, и и в таком случае, согласно закону, решения нельзя принимать, не заслушав по этому вопросу сейм. Кроме того, с идеей использования двух валют связаны большие практические трудности.
Точки зрения Горемыкина-Бобрикова, с одной стороны, и сената — с другой резко отличались, многое зависело от позиции, которую займет министр статс-секретарь фон Плеве. Позиция Плеве сформировалась лишь весной 1900 года. Согласно докладу министра статс-секретаря императору 27 марта (9 апреля), юридические аргументы сената не заслуживали внимания, а министр внутренних дел, руководствуясь манифестом 1890 года о почте, имел полное право на свои действия. Однако нельзя было обойти замечания сената о практических трудностях, вызываемых осуществлением инструкции Горемыкина. В сельской местности, где живет большинство населения Финляндии, народ обычно покупает необходимые почтовые марки у почтальонов, которые, будучи вынуждены продавать российские марки за финскую валюту по курсу рубля, вряд ли с честью справятся с требующимися при этом сложными расчетами. Проблему можно было бы решить, указав заранее цену чисто российских марок в финской валюте. Правда, это касалось пересылки почтовых отправлений лишь в пределах Великого Княжества, где, разумеется, можно использовать и российские марки. Пересылка почты за пределы страны полностью оплачивалась бы покупкой только российских марок.
Император одобрил доклад министра статс-секретаря. Прошение сената было отклонено, и Министерство внутренних дел получило задание установить на основании изложенного выше новые сроки введения российских почтовых марок в Финляндии. Сменивший
