Когда горит огонь - Ханна Грейс
Последнее, чего я сейчас хочу, – так это звонить Итану. В глубине души клубятся сомнения, правда ли это или еще одна уловка, чтобы заманить меня домой, где его самого не будет. Снова заставить меня одного собирать осколки нашей семьи и при этом ломать самого себя.
– Нет, не надо.
Я думал, что обрадуюсь, услышав, что отец предпринял реальные шаги, чтобы получить помощь, но теперь в голове только одно: что Аврора думает обо мне?
– Расс, пожалуйста, не отгораживайся от меня. Я рассказала тебе все о моей семье, и ты знаешь, что я все понимаю.
– Ты не понимаешь, – резко отвечаю я. – Это другое.
Я закрываю лицо руками, в животе бурлит, мысли путаются.
Не так должно было закончиться это лето.
Невероятно, как стыд заполняет трещины, созданные другими людьми. Унижение склеило все эти трещины, а звонок Итана прошелся по ним словно кувалда.
– Ты злишься на меня сильнее, чем я заслуживаю. – Аврора присаживается передо мной на корточки. – Наори на меня, Расс. Давай поругаемся из-за того, что ты зол на меня, а я накричу, потому что ты месяцами скрывал от меня важные вещи. Мы будем кричать друг на друга, пока ты не поймешь, что я не боюсь нести твой багаж. И мы помиримся. Я могу поддерживать тебя так, как ты поддерживаешь меня.
Не хочу на нее кричать. Не хочу взваливать на нее свой груз, тем более что сегодня Авроре предстоит встреча с собственной семьей.
– Просто уходи, – говорю я. – Нельзя, чтобы ты опоздала на рейс.
– Я не успокоюсь, пока не пойму, что у нас все в порядке. – Она кладет мне на колени дрожащие руки и чуть громче шепота добавляет: – Пожалуйста, не обжигай меня.
Я чувствую, что сейчас обжигаю всех.
– Просто уйди. Пожалуйста.
Вставая, она целует меня в лоб, и мне на лицо падают ее слезы. Хочется обнять ее, но я этого не заслуживаю. Аврора резко вздыхает, но я не могу на нее смотреть.
– Имей в виду, я правда надеюсь, что твоему отцу станет лучше и он сможет исцелиться. Прости, что узнала слишком рано, когда ты еще был не готов рассказать.
Когда поднимаю голову и смотрю ей вслед, мне кажется, что она уносит с собой половину моей души, и я, наконец, нахожу ответ на вопрос, который мучил меня все лето.
Смотреть, как она уходит, тяжелее, чем просыпаться, а ее нет рядом.
* * *
Я понял, что все испортил, еще до того, как вышел с сумками из коттеджа, и теперь просто ненавижу себя.
Из-за плохой связи я не смог перезвонить Итану и решил сделать это по дороге. Джей-Джею тоже позвоню, сообщу, что не приеду. Хотя и очень не хочется, но нужно вернуться домой и встретиться лицом к лицу с тем, что меня там ждет. Я скучаю по Авроре, но это бессмысленно, потому что ее нет рядом из-за меня, и я ненавижу себя и за это тоже. Ей я тоже позвоню по дороге, буду умолять простить и молиться, что не слишком сильно ее обидел.
Аврора поедет на свадьбу к отцу, считая, что я злюсь на нее и что она совершила какую-то ошибку, но на самом деле это моя вина, потому что я не умею проживать ситуации, не замыкаясь в себе, как придурок. Я даже не получаю удовольствия от прогулки по лагерю к своему грузовику, хотя последние десять недель были самыми счастливыми в моей жизни.
Я все думаю об одном и том же: конечно, она ответила на звонок. Она моя девушка, и для нормального человека это не было бы проблемой. Но я не нормальный. Я годами позволял стыду и неловкости пожирать меня, боялся, что если впущу кого-то в свою жизнь, то все испорчу. Я и ее не впустил, не полностью, и все равно умудрился все поломать.
Не поднимая головы, я иду мимо людей, с которыми работал бок о бок, надеясь, что они меня не заметят и не захотят попрощаться. К счастью, никто меня не останавливает, ключи в руке, и я готов уехать как можно быстрее.
Смотрю на свои ноги, которые скребут по пыльной парковке, когда слышу, как она прочищает горло. Я поднимаю голову. Сумки Авроры разбросаны вокруг нее, она грызет ногти и беспокойно притопывает.
– Раньше я никогда не умоляла мужчин.
Пусть в ее голосе звучит уверенность, сама она уверенной не выглядит. Я знаю, чего ей стоят эти слова. Знаю, что ей пришлось набраться смелости.
– Но ты во многом стал для меня первым.
– Рори…
– И я не хочу, чтобы ты был первым, кто разбил мне сердце.
От сердца отрывается еще одна частица.
– Либо мы вместе садимся в грузовик и следующие четыре часа разговариваем, либо едем молча до Мейпл-Хиллс, а там расходимся в разные стороны. Можешь рассказать о своем отце мало или много – сколько захочешь. Тебе решать, чем готов со мной поделиться. – Аврора берет сумки. – Но ты расскажешь мне все о том, что чувствуешь. Хочешь, чтобы мы были вместе? Так вот это мы сейчас и делаем. Нельзя, чтобы мы что-то недоговаривали. Мы должны делиться секретами.
– Мне так жаль, Рор.
Она бросает сумки, как только я подбегаю и сжимаю ее в объятиях. Мне сразу становится лучше, когда моя девочка снова со мной.
– Я собирался позвонить тебе в дороге и умолять. Я тебя не заслуживаю.
– Нет, – резко отвечает она. – Заслуживаешь. И не надо меня умолять. Не надо наказывать себя за то, что не справился с эмоциями. Я лишь хочу, чтобы ты меня не отталкивал.
Так, слово за слово, она склеивает меня заново.
– А что со свадьбой?
– Ты для меня на первом месте, Расс, – шепчет она, утыкаясь лицом в мою шею. – Куда ты, туда и я. Ты не должен справляться с этим в одиночку.
– Но твой отец…
– Переживет. Мы оба знаем, что на самом деле ему все равно. Я могу прокрутить ситуацию с разных сторон, чтобы сделать вид, будто я ее контролирую, но давай рассуждать честно. Меня вряд ли пригласили бы, не будь там прессы. – Она пожимает плечами. – Если бы отец хотел, чтобы я прислушивалась к его требованиям, наверное, ему следовало
