Когда горит огонь - Ханна Грейс
Воющая сигнализация, ну надо же.
Клэй весь вечер держался от нас подальше, предпочитая напиваться с Майей и ее земляками. Нельзя сказать, что я расстроилась, потому что люблю нашу маленькую компанию, и теперь мне не придется опять отказываться от поездки в Кабо.
– Может, мне перевестись в Мейпл-Хиллс? – говорит Ксандер, отхлебывая пиво. – Нельзя разделять команду мечты. Как вы будете без меня?
– Это что за команда мечты? – поддразнивает Эмилия.
– Это мы. Да ладно, забудь. Я останусь в Стэнфорде.
Я слизываю с пальцев шоколад и маршмеллоу, а Расс утыкается лицом мне в шею и шепчет: «Перестань». Я игнорирую его и ерзаю, притворяясь, будто устраиваюсь поудобнее. Он вдавливает пальцы в мой бок, я извиваюсь и хихикаю. Ксандер хмурится, глядя на нас.
– Вы вообще меня слушаете? Отвратительно. Да здравствует правило против отношений между сотрудниками. Я бы прыгнул в помойную яму, если бы мне пришлось смотреть на это каждый вечер.
– Я слушаю. – Расс прочищает горло и обнимает меня. – Разве твой отец не работает в Мейпл-Хиллс? Ты же говорил мне об этом при знакомстве? Что, не хочешь играть в баскетбол со своим братом?
– О, так ты меня слушаешь. Во-первых, он мой отчим – не будем проявлять неуважение к Большому Филу, заставляя его делить отцовский статус с этим засранцем. У Дэйва отвратительная должность, не могу вспомнить, как она называется, – Ксандер щелкает пальцами, словно пытаясь припомнить, – он возглавляет спортсменов, но его так не называют.
Расс выпрямляется так быстро, что я чуть не падаю в костер.
– Твой отчим – Скиннер? Ты, блин, шутишь? Мы десять недель жили в одной комнате, и ты только сейчас говоришь, что твой отец…
– Отчим.
– …управляет всей моей карьерой в колледже?
– Скиннер? – повторяю я. – Что-то знако… О боже мой!
Я умерла, меня не воскресить. Все кончено. Я чуть не падаю с колен Расса.
– Твой брат – Мейсон Райт?
– Сводный брат. – Ксандер беззаботно потягивает пиво. – Вы вдруг так оживились. Я немного поделился информацией, а вы вдруг так заинтересовались, что даже перестали лапать друг друга. Прикольно.
– Ты – родственник моего заклятого врага! – У меня в голове не укладывается. – Я оскорблена.
– Благодаря браку мамы, – напоминает Ксандер. Расс крепче притягивает меня к себе, обнимая за талию, и Ксандер пожимает плечами. – У нас нет общей ДНК, и я не отвечаю за их ошибки.
Эмилия заливается хохотом: она-то прекрасно знает, как я ненавижу Мейсона.
– Поверить не могу, что самое главное открытие вечера – именно это, а не как вы счастливы вместе.
– Вот это поворот, – бормочу я, прислоняясь к Рассу, который кладет подбородок на мою макушку.
До Расса я никогда ни с кем вот так не сидела в обнимку, просто ни с кем надолго не задерживалась, но этим летом я стала фанаткой обнимашек.
Остаток вечера проходит без новых откровений, и тепло костра нагоняет сонливость. Я по многим причинам не хочу, чтобы эта ночь кончалась, но главным образом потому, что это лучшее лето в моей жизни. Я знаю, что буду несчастна, как только приземлюсь в Палм-Спрингс, но меня это больше не волнует. Я буду считать дни до возвращения в колледж и держаться подальше от неприятностей и от радара папы.
Теперь я знаю, почему он не поддерживает со мной отношения, и изменить это не в моих силах. Я больше не стремлюсь бороться за его внимание или вытворять всякую дичь, чтобы хотя бы получить выговор, хотя отец никогда и ни за что меня не ругает.
Его мнение для меня больше не важно, и я чувствую себя свободной.
Я зеваю так широко, что челюсть громко хрустит, и Расс это слышит.
– Давай отведу тебя в постель, Спящая Красавица.
– Она скорее Соня из «Белоснежки», чем принцесса Аврора, – рассуждает Ксандер, а Эмилия кивает.
Я озадаченно смотрю на него.
– Думаешь, я два месяца приглядывал за восьмилетками и не выучил принцесс? – спрашивает он. – Иди уже.
– Доброй ночи, увидимся утром, – отвечаю я сквозь очередной зевок.
Мы с Рассом идем, держась за руки, в мой домик, и меня до сих пор не покидает ощущение, что мы нарушаем правила. Я слишком устала для пустой болтовни и просто слушаю его рассказ о том, как он рад поехать в Сан-Хосе к Джей-Джею. Оказывается, Джей-Джей вел с Рассом мотивирующие беседы. Я никогда не чувствовала себя такой влюбленной в него.
Наконец мы заходим в домик, и Расс ахает.
– Какой порядок! Это плохо, что ты меня теперь привлекаешь еще сильнее?
Я падаю на кровать, снимаю кроссовки и ложусь.
– Да.
Расс приподнимает меня и снимает с меня футболку.
– Ты просила напомнить, что тебе нужно принять душ перед сном, потому что утром не будет времени помыть голову. Я не совсем понял, что это значит, но про душ помню.
Я опять зеваю.
– Не обращай внимания. Я тогда не знала, как мы устанем. Была глупой и оптимистичной.
– Ну давай, Робертс. В душ.
Я непреклонно складываю на груди руки и надуваю губы, пока не зеваю снова.
– Заставь меня.
Зевок превращается в удивленную икоту, когда Расс перекидывает меня через плечо и несет в ванную.
– Ты жестокий.
Он шлепает меня по заднице, и я чуть-чуть просыпаюсь.
– Цыц!
Расс методично снимает с нас обоих одежду. Пять минут назад я бы сказала, что слишком устала для секса, но шлепок по заднице и властность изменили мое настроение. От горячей воды валит пар, и Расс проверяет температуру, прежде чем зайти со мной под душ.
Он становится позади меня. Мне не стыдно признаться: я жду, когда он меня наклонит. Но вместо этого Расс берет шампунь, выдавливает немного на руку и растирает ладонями.
Мне не нужно наклоняться, я могу кончить и от того, как он моет мои волосы.
– Ты само совершенство, – со стоном говорю я, когда он массирует мою голову. – Почему ты до сих пор не догадался мыть мне голову?
Он усмехается и начинает смывать пену.
– Обещаю, дома буду делать это, когда тебе захочется.
Дома. Мы до сих не поговорили, как это будет. Я ждала возможности поднять этот вопрос в спокойной и непринужденной манере. Так, чтобы не оказать
