Когда горит огонь - Ханна Грейс
Этот парень сводит меня с ума.
– Вы с Рассом едете в Лондон? – спрашивает Фрейя, заплетая кончики моих волос.
– Нет, милая. Расс навестит своего друга Джей-Джея в его новом доме, а я отправлюсь в место под названием Палм-Спрингс на свадьбу к моему папе.
– А когда же вы увидитесь снова? – Садия с другой стороны запутывает мои волосы.
Девочки любят возиться с волосами, как обезьянки.
– Мы учимся в одном колледже, поэтому будем видеться, когда начнутся занятия.
Это не ложь. Мы с Рассом еще толком не обсудили, что будет, когда вернемся в Мейпл-Хиллс. Так же, как и до сих пор не поговорили о том, кем приходимся друг другу, что прискорбно, если учесть, что на протяжении десяти недель проводили вместе по шестнадцать часов в день. Мы просто знаем, что оба будем в Мейпл-Хиллс и пока не готовы попрощаться с «Медовыми акрами».
– Почему бы вам не подойти к нему и не попросить рассказать секрет?
Девочки бегут к Рассу, который пытается судить игру, и хватают его. Он приседает на корточки, и они что-то ему шепчут. Расс с улыбкой смотрит на меня, и хотя большая часть его лица скрыта тенью, знаю, что, будь я ближе, смогла бы разглядеть его ямочки.
Боже, никогда не думала, что буду такой помешанной.
Он что-то шепчет в ответ, девочки хихикают и бросаются обратно ко мне. Садия добегает первой.
– Он сказал, что будет рад увидеться с тобой в колледже и спрашивает секрет у тебя.
– Хм-м-м. – Я похлопываю себя по губе, притворяясь, будто думаю. – Вот мой секрет: я сильно влюблена в Расса.
Жду, что обе начнут визжать, смеяться и восторгаться, как практически над любой ерундой, но Фрейя упирает руки в бока.
– Это не секрет. Это все знают.
– Да, – вторит Садия. – Ты его любишь. Расскажи настоящий секрет.
Не ожидала, что дети меня сегодня раскусят.
– Ладно, ладно. Мой секрет – я хочу все повторить в следующем году.
Они бегут обратно и чуть не врезаются в Расса. Он улыбается, бросает на меня быстрый взгляд и что-то говорит. Девочки, запыхавшись от беготни, несутся ко мне. Фрейя садится рядом.
– Он сказал: «Куда ты, туда и я». Это не секреты, вам надо просто поговорить друг с другом.
Она права.
– «Бурые медведи»! – кричит Дженна, появляясь с папкой в руках. – Пора!
Долго я еще могу не отпускать их?
– Девочки, идите за толстовками и рюкзаками, – говорит Эмилия, вышедшая из главного корпуса.
Мы смотрим, как девочки бегут к своей группе. Эмилия обнимает меня одной рукой.
– Ты в порядке?
– А что, если я их всех оставлю здесь?
– Тогда у тебя будут проблемы с их родителями, – мягко отвечает Эмилия. – Вчера меня уже трое спрашивали, вернешься ли ты в следующем году. Они правда тебя любят, Рор. Боялись спросить у тебя, вдруг ты скажешь, что нет.
– Я люблю их всех. Даже Леона, хоть он и засранец.
В детстве вожатые в лагере занимали важное место в моей жизни, и я очень рада, что дети любят меня и хотят увидеть в следующем году. Мне нужно было приехать, чтобы исцелить надломленную часть души. Я вернусь в Лос-Анджелес новым человеком, и вряд ли могла такого добиться где-нибудь в другом месте.
– Поппи рассказала, что ты сделала.
Я невольно закатываю глаза. У нас с Поппи состоялся очень серьезный разговор, и я предупредила ее: если она выдаст Эмилии, что я оплатила ее поездку в Европу, я буду подкладывать пауков ей в постель, пока мы не окончим колледж.
– Передай, пожалуйста, Поппи, что пусть теперь пеняет на себя.
– Ты не должна была этого делать, Рор.
Когда речь идет о подарках, нам с Эмилией очень неловко. Обычно я захожу слишком далеко, и она читает мне лекцию о том, что не нужно покупать ее любовь и что проявления любви не дают права делать что вздумается.
– Но все равно большое спасибо, – добавляет подруга.
– Ты все лето была такая… понятливая, а я… занятая.
– Прости, разве нужно перечислять, сколько раз ты помогала мне с моими отношениями? Когда забирала меня по ночам? Не осуждала, когда я раз в третий сошлась с Сойер?
– У нас нет времени на воспоминания, ты должна успеть на рейс в Лондон завтра утром.
Эмилия игриво бьет меня по руке.
– Ты заслуживаешь человека, который будет смотреть на тебя так, будто ты единственная на всей планете. Я бы перенесла миллион выходных, чтобы ты была счастлива. Тебе нужен человек, который докажет, что ты достойна, и я рада, что это Расс.
– Господи, Эмилия. Ты знаешь, что печаль меня возбуждает.
– Ты иногда такая странная. Ну давай, дорогуша. Пора прощаться на год с «Медовыми акрами».
* * *
В лагере царит пугающая тишина. Мы сидим вокруг костра на берегу озера, набив животы пиццей, которую купила Орла в благодарность за тяжкий труд. Повара в лагере превосходные, но их творениям не сравниться с пиццей из «Пиццерии Дома» в Мидоу-Спрингс.
Проводив детей, мы взялись за дело: надо было убрать различный инвентарь до следующего лета. Нам с Эмилией досталось вдвое больше работы, поскольку Расс с Ксандером целый час трогательно прощались с Рыбкой, Лососем и Форелью. Мне кажется, собаки смирились с расставанием раньше, чем парни.
После заключительного собрания с Орлой мы больше не сотрудники лагеря, и в завершение она сказала, что не хочет завтра утром подбирать бутылки из-под пива. Я вскинула брови, а Дженна закатила глаза и одними губами произнесла: «Поблажка».
Пиво заканчивается в рекордный срок, и хотя обычно первая бегу за добавкой и затеваю пьяные игры, сейчас я вполне счастлива на коленях Расса, поедая последний безжелатиновый маршмеллоу и обсыпав нас обоих крекерными крошками.
– Ты теперь такая скучная? – интересуется Эмилия, потягивая пиво на соседнем стуле.
Знаю, она шутит, но это не мешает мне показать ей средний палец.
– Прости, что не хочу мучиться похмельем на завтрашней встрече с папой, – ворчу я, закатывая глаза. – Где же твое «Не поддавайся давлению со стороны друзей»? Прекрати подбивать меня на безответственные поступки.
Расс целует меня в плечо, продолжая поглаживать мою голень. Ему не нужно ничего говорить, я и так знаю, что он гордится мной, потому что шансы на то, что я сегодня слечу с катушек, были пятьдесят на пятьдесят.
Никто и глазом не моргнул, когда я залезла к нему на
