Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
– Алексей, я вас и не заметил, – нервно смеясь, Артëм обернулся. – Умение бесшумно подкрадываться идëт в комплексе с должностью менеджера, да? Это невероятный талант!
– Как ты сладко запел, – мужчина скрестил руки на груди и окинул компанию взглядом. – Но раз вы все дружно бездельничаете, предлагаю вам воплотить задумку друга в жизнь. Большая часть столиков пустая: соль и перец почти закончились, зубочисток не хватает, а салфетки гостям приходится выуживать из самых глубин диспенсера. Как вы считаете?
– Мы этим и собирались заняться, – подхватил Марк.
Хоть менеджер и говорил «предлагаю», на деле он имел в виду «немедленно выполнять». Споры закончились бы для них чем-то плачевным: для мальчиков лишением премии, а для Стеллы – повышения. Артëм, чувствуя свою вину, первый ретировался, за ним поплелась Стелла, и шеренгу замыкал, как всегда – чтоб его – улыбчивый Марк.
Он просто ещë не знает, что значит «заполнить столы».
Подсобка представляла из себя нечто похожее на комнату, в которой официанты хранили личные вещи, переодевались и сбрасывали верхнюю одежду и уличную обувь. Небольшое помещение с удивительно высоким потолком, заставленное железными шкафчиками, полками с ящиками, коробками, пакетами и множеством других вещей, которые, на первый взгляд, никогда не пригодятся в кафе. Белый свет ламп превращал помещение в ледяную темницу, где ребят запрут и оставят умирать от голода и холода.
Стелла повела плечами, ощутив правдивость пронëсшейся мысли и лëгкий морозец где-то вдоль позвонков. Стены обклеены документами, сертификатами, графиками и старыми фотографиями. Марк с интересом рассматривал улыбающихся людей, когда-то вложивших деньги в открытие этого заведения, тех, кто часто приходил как гость, посещал местные празднования и вечеринки, старый персонал. Были даже фотографии прошлогоднего интерьера, украшенного перед праздником. Тогда всë было зелëное и красное – буквально вся мебель кричала о грядущем Новом годе.
– Так, пойду поищу коробки с зубочистками и салфетками, – Артëм махнул куда-то за шкаф, разделяющий прямоугольное помещение на две части, и кивнул Стелле, взглядом показывая на стажëра. – Где-то тут ещë должны быть мешки с солью и пачки с трубочками. Удачи!
В узком помещении было некомфортно. Учитывая, как некоторые стеллажи наклонялись и скрипуче пошатывались, с неосторожностью Марка это место становилось бомбой замедленного действия. Стелла пожевала губу, явно переняв эту привычку у Маши, оглядела железные стеллажи, стремянку у одного из них и содержимое полок в поисках необходимого.
– Посмотри в шкафах. Нам нужен гигантский белый мешок или коробка среднего размера.
– Например, как любая из этих сорока штук? – Марк со смешком указал на пизанскую башню из коробок у двери. Они были выставлены лестницей от потолка к полу и внушали ужас. Особенно такой низкой девочке вроде Стеллы. – Что-то типа инвентаризации вы не проводите?
– Это место похоже на то, где есть кому-то дело до твоих неудобств?
В ответ Марк только покачал головой, поставив руки на пояс и оценивая масштаб трагедии. Стелла же принялась за перебирание целлофановых пакетов и их содержимого. На самом деле удивление Марка можно было понять: она и сама не раз предлагала начальству что-то сделать с этим хаосом, но в итоге получала только понимающий взгляд и очередное «да-да, завтра же займëмся». Она никогда не любила «завтраки», а начав работать в «Двух лебедях», почти возненавидела это слово.
– Хорошо, просто сделаем это.
– Сколько оптимизма! Так держать! – Послышалось откуда-то из глубин, а следом что-то звонко разбилось. – Вы ничего не слышали!
– О чëм ты?
Марк заговорщически взглянул на Стеллу с привычной для него улыбающейся физиономией. Она не разделяла его веселья.
Работа началась и никак не могла закончиться. Они застряли в подсобке, пахнувшей хлоркой и ржавым металлом, на целую вечность. Монотонное перебирание пакетов, коробок, ящиков, шкафов в поисках всего нескольких вещей растянулось надолго. Артëм пытался заводить какие-то беседы, Марк его охотно поддерживал – парни быстро нашли общий язык: оба по характеру чем-то очень похожие и лëгкие на подъëм. Стелла не была в их числе, всë происходящее ей не нравилось, она не знала, как унять гнетущее раздражение, обращëнное на всех и вся. Соседка по комнате сказала бы, что дело в переутомлении и излишнем стремлении взвалить на маленькие плечи слишком большие трудности. Но кто-то же должен эти проблемы решать?
Пальцы неспешно отковыривали скотч от коробки, пока мысли были далеко. Они неохотно крутились вокруг поручения менеджера, несданных долгов и счастливой до одури Маши, которая весь вчерашний и сегодняшний день слала ей весëлые сообщения, полные любви и всепрощения. Как же странно меняются люди, когда влюбляются! Они могут быть самыми лучшими на свете, а могут стать самыми невыносимыми. Порой даже одновременно. У её подруги всë наладилось, и счастье, которое бурлило в крови, Маше не давало покоя: ей очень хотелось осчастливить Стеллу так же, как и её осчастливила жизнь.
Счастье… Когда она в последний раз была счастлива? Наверное, в прошлом году, когда приезжали родители и они впервые в жизни не поругались, а только весело покатались на заснеженных горках. Тогда она смеялась. Очень громко.
– Ты в порядке?
– Что? – Стелла подняла взгляд от герметичной упаковки трубочек и наткнулась на внимательный взгляд Марка, уже почти разобравшего одну из башен. В его руках было столько силы, но почему же они такие неаккуратные? – Не молчи с таким кислым видом.
В груди как-то неуютно давило, а дышать было словно нечем. Совсем немного, но уже хотелось растянуть ворот футболки.
– Думал, тебе не нравится, когда я улыбаюсь.
«О». Стелла удивлëнно моргнула, потом снова и нахмурилась: так он понимал, что его милые и сладкие улыбочки её раздражают, и всë равно давил их? Она не могла определиться в своих чувствах: то ли этот факт подпалил раздражение с новой силой, то ли всё-таки вызвал странное удовольствие. Уметь одной мимикой выражать недовольство – талант.
Стелла фыркнула, отворачиваясь к пачкам с трубочками, которые она всë же отыскала. Осталось их перебрать и найти с правильным диаметром. Колючки неприятно побежали от согнутых коленок к ступням, поэтому она медленно поднялась и зажмурилась от боли. Ноги грозили ей жестокой расправой за подобное издевательство, но ограничились только кратковременным нервным онемением и судорогой. В какой-то момент горизонт наклонился, но зачем и почему – непонятно, потому что перед глазами замелькали только чëрные звёздочки.
Под самые ноги встала тяжëлая коробка, и Стелла удачно упала на неё – совсем не грациозно уселась, жмурясь. В голове разбилось стекло, и его осколки колючими снежинками рассекали мысли. Они беспокойно волновались внутри, рождëнные воспоминаниями. Обычно люди
