Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Четверговая смена была самой тяжëлой. Точнее сказать: она была только началом самого тяжëлого периода. Тяжëлого – да, но и прибыльного для кафетерия, а значит, для официантов тоже. Стелла любила брать смены в выходные, но одновременно с этим часть её ленивого «Я» страдала из-за отсутствия отдыха. Она как будто понемногу сходила с ума. С другой стороны, каждый месяц ей приходила смс-ка счастья о начислении зарплаты – в эти дни она понимала, ради чего всë это.
Утренние пары закончились, и теперь ей предстояло полдня бегать от столика к столику, лавируя между потоками клиентов, и при этом сопровождать непутëвого парня, который так и норовил довести её до нервного срыва. Даже сейчас, наблюдая за тем, как он протирает столики, Стелла внутренне сжималась, опасаясь, что в следующую секунду столик упадëт, провалится пол или сам мир рухнет в бездну, потому что Марк Савин был абсолютно неуклюж!
– Стелла, пощади вилку, – хрюкнул в смехе Артëм, заканчивая протирать свою часть приборов. – Она почти изогнулась в букве «зю».
Не отрываясь от широкоплечей фигуры Марка, Стелла пробубнила:
– Как думаешь, какой грех я совершила в прошлой жизни, чтобы навлечь на себя это?
– «Это» в смысле трудолюбивого парня, который бегает за тобой, виляя хвостиком?
Она медленно – пугающе медленно – перевела взгляд на коллегу. Вилка жалобно скрипнула, и Стелла положила её в коробочку на станции. Артëм понимающе покачал головой, похлопал её по плечу и выудил из кармана фартука телефон для заказов.
– Тебе остаëтся только надеяться, что его работа для начальницы будет «удовлетворительной».
– Вот именно, что только надеяться.
Артём было собирался оставить её одну с печальными мыслями о попрощавшемся с ней повышении, но гостей – двух юношей в солдатской чëрной форме – увела коллега. Рита всегда была очень шустрой, и за ней едва могли угнаться. Особенно если начиналась запара, народ прибывал, а вместе с ним и возможность заработать. Эта девчонка была быстрее всех, буквально вездесущая. У неё всегда был самый внушающий чек по завершении смены, её уважали оба менеджера, даже бедный на похвалу Алексей, а также многие пророчили ей пост старшего официанта. У неё ещë были все шансы, если Стелла провалится с Марком и его руками, явно природой прикреплëнными не там, где надо, ведь он только что едва не выбил из рук юркой Риты поднос.
– Не удастся тебе сбежать от увлекательного складывания салфеток, – с этими словами Стелла всучила Артëму пачку белых салфеток и кивнула на стойку. – Давай-давай. Конвертики сами себя не сложат.
Он насупился, превратившись в сгусток рыжего негодования.
– Ещë не начальница, а уже командуешь.
– Разговорчики в строю! За работу!
Мягкий серый свет зимнего дня окрашивал помещение, смягчая желтизну ламп и грубость гранжевого стиля. Он как будто делал всë вокруг слишком простым, обыденным и знакомым: взгляд ни за что не цеплялся. Только Марк выбивался из общего фона. Он по третьему кругу протирал столы, потому что так наказала Стелла, и ни слова ей об этом не сказал: ни о том, что задача была глупой, ни о том, что она самодур. Только лицо его враз обесцветилось – эмоции покинули его.
Сегодня он пришëл в очках, которые напоминали очки Тëмы, но оказалось, что у Марка оправа не совсем круглая: выполненная шестиугольником, она была совсем тонкой, почти прозрачной, словно для красоты. Без укладки волосы постоянно попадали ему в глаза, и Марку приходилось периодически их сдувать или проходиться по ним ладонью. Футболка-поло всë ещë была ему немного большая, фартук перевязан в два обхвата, свободные джинсы с потëртостями, которые никто, казалось, уже не носит, и белые кроссовки как слишком яркое пятно в образе. Стелла не могла отделаться от ощущения, что каждый раз видела Марка абсолютно не похожим на самого себя. Хотя откуда она может знать, кто такой Марк Савин? Ей и не интересно.
– Земля вызывает Стеллу. Приëм-приëм.
– Что? – она моргнула, неохотно повернувшись к Тëме. Его рыжие брови игриво приподнимались и опускались. – Чего? Не делай такое жуткое лицо.
– В каком месте оно жуткое? – Он спешно схватил чистую ложку и вгляделся в кривое отражение. Провëл пальцами по подбородку, качнул головой, поправил рыжие кудри на лбу и удовлетворëнно улыбнулся. – Я понял, у тебя просто нет вкуса, потому что это лицо неотразимо.
– Ха-ха.
– С тобой неинтересно, – выдохнул Артëм, берясь за очередную салфетку. – Весь настрой портишь.
Стелла пожала плечами, переводя тему:
– Твоя подружка оценила идею с асцендентом?
– Да, ей понравилось, – Тëма расцвëл самой идиотской улыбкой, на которую был способен только по уши влюблëнный парень. Даже спрашивать не надо было, чтобы понять, кто в его мыслях. И это точно не конвертики из салфеток. – Она сказала, что так даже лучше. Скорпионы – они, знаешь ли, страстные натуры!
– Может, дело не в знаке зодиака? – Стелла содрогнулась всем телом, когда Марк встрял в их беседу. – Ты, Тëма, отдаëшься любому делу страстно и самозабвенно. Особенно если это дело – любовь.
– Ха-ха, – повторила скептично Стелла, изгибая светлую бровь. – Он один из самых ленивых людей, которых я знаю.
Марк опëрся на угол барной стойки спиной к залу, что являлось нарушением правил, но Стелла не успела ему сообщить об этом, потому что он вдруг, расплываясь в улыбке, произнëс:
– Любовь творит чудеса, знаешь ли. Она меняет людей.
– Говоришь так, будто смыслишь в ней.
– Может, и смыслю, – пожал Марк плечами, – а может, мне просто хочется верить в неё.
В стеклах его очков отражались блики ламп и свет из панорамного окна – они высветлили зелëную радужку, и казалось, что эти блики пляшут в ней и дрожат в сдержанном смехе. Он ни разу не взглянул на Тëму, даже когда речь шла о нëм, и всё это время смешинки в глазах были обращены только на Стеллу. Еë пробрал холодок, прокравшийся от шеи по спине вниз: что-то внутри подсказывало, что Марк говорил не только о любви.
– Ребята, я ещë здесь, хорошо? Если вам так хочется поворковать – что, к слову, я не советую, потому что мистер Я-ору-без-повода сегодня на смене, – то, может, удалитесь в подсобку?
– Артëм Денщук, я не ослышался, вы меня звали?
Атмосфера враз обмерла, потеряв всякое электрическое напряжение, и наполнилась удушающим ужасом, в частности, ужасом Тëмы, потому что менеджер по персоналу незаметно подобрался к нему из-за спины и появился как чëрт из табакерки. Его массивная, широкая фигура закрыла собой всякий свет из окна – или Стелле так показалось, – хмурые чëрные брови, приросшие к переносице, будто сдвинулись ближе
