Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Надо было задуматься, когда Олеся пообещала решить вопрос с вечно хмурым, недовольным и крайне непреклонным Алексеем. Результатом оказался Марк, которому очень кстати нужна была работа. Прелестно. Замечательно.
Как ей повезло.
– Стелла? Ещë немного, и футболка заплачет порванными швами.
– Переодевайся, – она резко всучила Марку форму и выскочила из подсобки. – Пора начать твоë обучение. Чем скорее, тем лучше.
* * *
В среду Артëма не было на смене, поэтому некому было посмеяться над ней и её плачевным положением. Это хорошо. Но плохо было то, что также некому было пожаловаться, как несправедливо поступила жизнь, всучив ей в руки этого бездаря. Марк был безнадëжен! Его руки – они ничего не могли удержать.
Хрупкую чашу её терпения тоже.
– Ты издеваешься надо мной?!
– Нет, я случайно её уронил.
– Третью! Марк, ты уронил третью кружку с кофе за этот бесконечный час!
Он качнулся на пятках, поправил узлы фартука, затянувшие великоватую ему футболку, и потупил взгляд. Без очков, с аккуратно уложенными на затылок каштановыми волосами, в совершенно ему не шедшем красном поло с кремовым фартуком на бëдрах он выглядел как компиляция деталей, несовместимых друг с другом. Даже больше: он сам был деталью, не подходившей её миру. А его ошибки – они выглядели нарочными, глупейшими, невозможными, потому что никто никогда не ронял столько посуды за такой короткий промежуток времени. Это было немыслимо!
И дорого.
– У меня иногда бывает так, что всë сыпется изрук, – он снова улыбнулся, стерев всякое раскаяние с лица. Из переднего кормана фартука появился знакомый чупа-чупс, который он нервно крутил между пальцами, размышляя, стоит ли его есть. Когда только успел? – Знаешь, даже в труппе привязалось, что я медведь в кордебалете. По мне не скажешь, но я на самом деле постоянно волнуюсь.
– Лжец.
Марк удивлëнно моргнул, нахмурился и вдруг – ничего: мягкое, безмятежное выражение лица. Это произошло так молниеносно, что Стелла не успела осознать перемену, зацепиться за неё и понять, как относится к ней.
– Давай ещë раз. Теперь будь внимательнее, – она взяла меню со стойки, взглянув на вошедших посетителей, – и осторожнее, иначе вся твоя зарплата уйдет на возмещение ущерба. А где твоя, там и моя. Вперëд к?..
– Гостям.
– Молодец, а теперь иди, – Стелла всучила ему меню и подтолкнула, ударила по плечу. – И прошу, не разбей ничего.
День медленно подбирался к обеду, раскачивался, и люди постепенно заполняли зал. Многие работники из близлежащих офисов, медицинских центров и даже некоторые кадеты из военной академии в соседнем районе стекались в кафетерий за дешëвым ланчем, который действовал каждый день только в установленное время, поэтому даже в рабочие дни официантам было не продохнуть. Стелла судорожно сжимала и разжимала кожаную обложку меню, внимательно наблюдая за работой Марка. Она щепетильно подошла к вопросу инструктажа, и удивительным образом он быстро усвоил большой объëм информации: приветливая улыбка не сходила с лица, встречал гостей в первые сорок секунд по их прибытии, подавал меню в строгой последовательности в зависимости от возраста сидевших за столиками, участливо слушал их жалобы и обещал решить всë наилучшим образом так искренне, что даже Стелла ему верила. Наверное, у многих актëров хорошая память, а Марк был одним из тех, которые забывали выбраться из роли, покидая стены театра.
Заказ принимался через специальное приложение в рабочем телефоне, который выдавался всем официантам. В нём было множество разделов, подразделов и прочих нюансов – Стелле понадобилась пара недель, чтобы научиться им пользоваться и оформлять заказы быстро, без просьб повторить или диктовать помедленнее, потому что она ни черта не могла найти. Не обошлось и без лишних позиций, которые всегда вычитались из её зарплаты, и без пропущенных позиций, за что ей приходилось извиняться. Наблюдая за Марком, Стелла невольно вспоминала о временах, когда сама ничего не знала, не понимала, будучи простым стажëром, впервые увидевшим толстенькую книжку-меню. В душе даже задребезжало что-то тëплое.
Марк улыбнулся двум женщинам средних лет в полушубках, забрал их меню, кивнул и сказал что-то еще, что вызвало на лицах улыбки и тихий смех. Быстро, удивительно ловко, вопреки своей неуклюжести с посудой, он разминулся с официантом, который нëс на подносе несколько тарелок и три чашки, подошëл к барной стойке и передал бариста пожелание, которое забыл записать в «комментариях к заказу», виновато покивал и повернулся, чтобы оглядеть зал, тихо выдохнул. Стелла пряталась – или просто тихо стояла за углом стойки, на котором находилась массивная кофейная машина, – наблюдала за своим подопечным и неожиданно заметила, что он нервно поправляет фартук, а на лице больше не сверкает улыбка. В руках то и дело появлялся и исчезал всё тот же чупа-чупс. Может, Марк всё-таки не лгал?
– Два рафа с ванилью, – пробурчал мужчина-бариста и поставил две большие чашки перед ним. Пенки выступали над краем чашки на пару миллиметров. – В следующий раз не забывай указывать очередность. Где твоя наставница шатается? Непутëвая она какая-то.
Стелла вздрогнула, чувствуя, как от стыда сердце качнулось в груди. Она так разозлилась на Марка, что отправила его в свободное плаванье под лозунгом «захочет жить, научится плавать», и теперь наблюдала со стороны вместо того, чтобы помогать. Если бы не Артём в своё время, Стелла бы мало того что погрязла бы в долгах перед кафетерием, но и не проработала дольше месяца. Успех стажёра на половину зависит от участия наставника!
– Работает в отличие, видимо, от Вас, – слова прозвучали глухо, тихо. – У неё нет времени критиковать кого-то и уж тем более носиться с новорождëнным котëнком. Поэтому если у Вас есть что сказать, то прошу, говорите мне. Любой мой промах – это исключительно моя вина.
В словах слышалась улыбка, но Стелла уже знала этот тон и, выглянув из укрытия, убедилась, что на лице у Марка была только холодная серьёзность. Бариста хмыкнул, переключившись на следующий заказ, пока Марк сервировал подачу напитков. Её губы привычно проговаривали порядок: два блюдца, короткая трубочка справа, рядом маленькая ложечка, три салфетки… Она уже протянула руку, когда сознание поймало это действие.
– Стелла?
– Неправильно, – сухо ответила она, убирая посуду с подноса. –
