Неуловимая подача - Лиз Томфорд

– Еще, – затаив дыхание, умоляю я.

Он подчиняется и играет с ними, прежде чем зажать между пальцами.

– Тебе нравится? – спрашивает он, хотя ему не нужно подтверждение. Я думаю, ему просто нравится слышать, как я прошу об этом.

Я быстро киваю. Мы прижимаемся друг к другу лбами, мои глаза умоляют, дыхание становится прерывистым.

Он лукаво улыбается.

– Миллс, тебе нравится, когда я играю с твоей грудью?

– Да, – признаю я в тот момент, когда он вновь зажимает мне соски, посылая пульсацию прямо к клитору.

– Как думаешь, я мог бы заставить тебя кончить только от этого?

До сегодняшнего вечера это было бы решительное «нет». Я из тех женщин, которым нужна чертова уйма прелюдии перед тем, как кончить, если я вообще когда-нибудь кончу. В большинстве случаев я кончаю позже, в компании игрушки.

Но если кто-то и может возбудить меня, немного поиграв с сосками, так это мужчина, в котором я теперь чувствую силу и уверенность.

– Думаю, тебе стоит попробовать, – предлагаю я, целуя его.

Он слегка усмехается, прежде чем снова прильнуть к моим губам. Наши языки переплетаются. Я притягиваю его ближе. Каждый дюйм наших тел, слегка прикрытых одеждой, уже соприкасается, и все равно этого недостаточно. Я хочу, чтобы мы были обнажены. Я хочу, чтобы он был внутри меня. Я бы позволила ему взять меня прямо здесь, на этом столе, и могла бы прокручивать это в голове каждый раз, когда готовлю у него на кухне.

Он сжимает меня, перекатывая мои соски между пальцами, а наши бедра продолжают двигаться навстречу друг другу. Моя пятая точка едва держится на поверхности.

Он быстро убирает одну руку с моей футболки, снимает запотевшие очки и бросает их на стойку, но вместо того, чтобы вернуть пальцы на такой чувствительный сосок, стискивает мое бедро подушечками, оставляя синяки на коже, почти болезненно, но отчаянно сжимая, когда наши тела соприкасаются.

Мы оба опускаем глаза и наблюдаем, как прижимаемся друг к другу.

– Черт возьми, Миллс. – Его дыхание затруднено. – Ты невероятная!

Когда он сжимает мой сосок двумя пальцами, я запрокидываю голову.

– Пожалуйста, не останавливайся! Пожалуйста. Пожалуйста!

Я такая мокрая, я так близко. Я чувствую, как мое тело пульсирует, готовое кончить от одного прикосновения к его члену.

Его рука обхватывает мои ягодицы, удерживая меня на месте, он чертовски возбужден, его член при каждом движении касается моего клитора.

– Да, – кричу я. – Да, Эйс! Вот так.

Его прозвище бездумно срывается у меня с языка, но сейчас я задыхаюсь и не могу отвечать за свои действия.

– Господи. – Он хлопает рукой по шкафчику рядом с моей головой, ища опору. – Назови меня так еще раз.

– Эйс? Тебе нравится, когда я зову тебя твоим прозвищем?

Он утыкается лицом в изгиб моей шеи и кивает.

– В твоих устах это звучит очень мило. Особенно когда ты вся влажная.

Он продолжает вжиматься в меня, целуя мою шею и ключицу. Очерчивает линию моего подбородка, прежде чем прикусить ухо.

От этого каждая мышца моего тела напрягается, бедра инстинктивно двигаются, когда он снова и снова касается моего клитора.

И тут меня захлестывает наслаждение, прямо через край. Все еще одетая, лежа на кухонном столе, я кончаю от небольшой ласки и его игры с моими сосками.

Могу добавить, что это чертовски возбуждает.

Когда Кай чувствует, что мое тело напрягается от оргазма, он крепче прижимается ко мне, удерживаясь именно там, где мне нужно. Отрывая голову от моей шеи, он наблюдает, как я кончаю.

– Да, черт возьми, – как загипнотизированный, шепчет он.

Совершенно очарованный, он не сводит с меня глаз, а я со стоном закрываю глаза, чтобы раствориться в этом ощущении. Он смотрит так пристально, как будто никогда больше не увидит, как я кончаю, и ему нужно запечатлеть это в памяти, но, черт возьми, если мое тело так реагирует на него, когда мы одеты, мне нужно выяснить, каково это – прикасаться к нему без одежды.

Грудь вздымается, все мое тело обмякает, я опускаюсь, уставшие мышцы расслабляются, и я благодарна ему за то, что он поддерживает меня в вертикальном положении. Переводя дыхание, я падаю ему на плечо, бездумно играя с темными волосами на его затылке. Мое тело рассеянно трется о его, все еще возбужденное, и я чувствую, как его эрекция скользит по внутренней стороне моего бедра.

Я обхватываю его, поглаживая рукой по всей длине, готовая ко всему остальному.

– Миллер. – Его голос прерывистый, отчаянный. – Прекрати.

Что?

Отрываясь от его плеча, я все еще тяжело дышу, когда мои глаза натыкаются на выпуклость в его трусах, которая, я знаю, в этот момент должна быть на грани болезненности.

– Но…

– Пожалуйста, – льдисто-голубые глаза умоляюще смотрят на меня. – Все, чего я хочу – это взять тебя прямо сейчас, но ты, черт возьми, не в своем уме, если думаешь, что мне будет легко это забыть, – он качает головой, с недоверчивым видом проводя ладонью по своему лицу. – Мне с головой хватило просто увидеть, как ты кончаешь, поэтому, пожалуйста, сделай одолжение и иди спать. – Поправляя мою футболку, он быстро целует меня в последний раз. – И, ради всего святого… запри эту чертову дверь.

22

Кай

Яначинаю эту неделю с того, что завтра вечером еду в Бостон. Мы приехали в город днем, и Исайя сразу же забрал Макса и все его вещи, заявив, что сегодня вечером он будет ночевать с племянником.

Несмотря на мои старания проводить с сыном как можно больше свободного времени, для нас обоих хорошо, что он сам строит свои отношения, особенно с людьми, которые навсегда останутся в его жизни. Итак, у меня выдался свободный вечер, и я стучусь в дверь между моим гостиничным номером и номером Миллер. Я подпрыгиваю на цыпочках, нервы у меня на пределе, потому что прошла уже пара дней с тех пор, как мы по-настоящему разговаривали.

Ну, за исключением ночи, последовавшей за нашим разговором на кухне. Я не общался с ней весь день, поэтому той ночью она пробралась спать обратно в свой фургон. Десять минут спустя я ворвался к ней, перекинул ее через плечо и затащил обратно в комнату для гостей, напомнив, что ей больше не разрешается спать на улице.

На этот раз рядом был тот, кто мог отметить вместе со мной хорошие моменты. Когда Макс сделал свои первые шаги, она была рядом. И в тот вечер, с моими друзьями, она прекрасно вписалась в нашу компанию. И, конечно, в том ужине были определенные скрытые мотивы.

Когда придет время, я хочу, чтобы Миллер было тяжело расставаться, и не только потому, что мне нравится, что она здесь, но и потому, что это одна из самых важных составляющих жизни. Находить людей, от которых болит сердце, когда их нет рядом. Иметь место, которое можно назвать домом.

Вместо того чтобы Миллер погрузилась в мечты о том, как она останется в Чикаго, это сделал я. В каком мире я смогу просто смириться с ее уходом?

Как, черт возьми, я смогу забыть звук ее смеха? Вкус ее губ?

Я хочу ее. Черт, я действительно ее хочу. Любой здравомыслящий мужчина-натурал ухватился бы за возможность переспать с ней как со свободной партнершей, как она того хочет. Но мой мозг не справляется со своей обычной работой, в то время как мой член молит, чтобы я об этом вспомнил.

Так что да, я злюсь на себя, потому что не понимаю, как я смогу быть с ней, зная, что однажды мне придется позволить ей уйти. И вместо того, чтобы, как взрослый человек, сказать ей об этом, я ее избегаю.

Я снова стучу в нашу общую дверь, но она по-прежнему не отвечает.

Я безуспешно пытаюсь до нее дозвониться.

Найдя контакты Монти и Кеннеди, я отправляю им по отдельности одно и то же сообщение.

Кеннеди и Миллер, похоже, находятся на грани того,