Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

(И выяснить, что я лгу. Ну уж нет. Постараюсь туманить тебе мозги как следует.)

— Конечно, пошли. Если только мнение такого ничтожного слуги может иметь какое-нибудь значение.

— Все проклятый холодильник. С ним каждое лето что-нибудь не так. Скорей бы вернуться во дворец! — сетовал Мешток.

— Да позволено будет спросить, назначена ли дата переезда?

— Позволено, позволено. Через неделю. Теперь у тебя будет время подумать о том, как лучше упаковать имущество департамента и подготовиться к переезду.

— Так скоро? — удивился Хью.

— Тебя что-то тревожит? Да ведь вам и паковать-то нечего. Архив да кое-какая мебель. А ты знаешь, сколько тысяч предметов предстоит перевезти мне? Сколько всего раскалывают, теряют или просто портят эти идиоты! Дядя милостивый!

— Да, должно быть, это ужасно, — согласился Хью. — Я кое-что вспомнил. Я просил вас известить меня в случае приезда их Милости. А молодой Избранный сообщил мне, что их Милость два дня назад приезжали и уехали снова.

— Ты недоволен? — спросил Мешток.

— Дядя избави! Я просто спрашиваю.

— Их Милость действительно физически присутствовал здесь некоторое время. Но официально он не возвращался. Мне показалось, что он неважно себя чувствует, защити его Дядя!

— Да сохранит его Дядя! — искренне подхватил Хью. — Понятно, что при подобных обстоятельствах вы не осмелились просить его дать мне аудиенцию. Но если можно, я хотел бы заручиться вашей поддержкой в следующий его приезд…

— Поговорим об этом позже. Нужно еще посмотреть, что там случилось у двух этих беспомощных…

Шеф-повар и Главный инженер встретили их у начала владений Гну. Они все прошли через кухню, потом через мясницкую и очутились в холодильном помещении. Правда, в мясницкой им пришлось задержаться, пока на очень торопившегося Мештока не надели похожее на парку теплое одеяние.

Мясницкая кишела живыми слугами и неподвижными шутами — птица, рогатый скот, рыба — словом, все, что угодно. Хью отметил про себя, что тридцать восемь Избранных и четыреста пятьдесят слуг потребляли значительное количество мяса. Помещение это показалось ему даже слегка угнетающим, хотя он сам в своей жизни забил и разделал немало животных.

Но внешне выдать своего потрясения от того, что он увидел на полу, ему помогло только природное чувство самообладания. Это был кусок, отрубленный явно от человеческого трупа, — изящная, пухлая, очень женственная рука.

Хью стало нехорошо, в ушах стоял какой-то шум. Он моргал несколько раз, но рука не исчезла. Рука, очень похожая на маленькую ручку Киски…

Он осторожно вздохнул, постарался подавить поднимающуюся в нем тошноту и стоял, отвернувшись, до тех пор, пока ему не удалось восстановить полный контроль над собой. Ему внезапно открылась правда, до сих пор скрывавшаяся за некоторыми несоответствиями, идиомами, казавшимися ему бессмысленными шутками.

Гну тем временем с кем-то горячо спорил, а Мешток стоял рядом и ждал. Затем Гну направился к разделочной, по пути машинально пнув изящную маленькую ручку, которая отлетела к куче отбросов.

— Вот эту-то вы не станете пробовать, Управляющий? — поинтересовался шеф-повар. — Если только не вернется старик.

— Я всегда все пробую, — холодно ответил Мешток. — Их Милость требует, чтобы стол был отменным независимо от того, здесь он или нет.

— О да, разумеется, — согласился Гну. — Именно это я всегда и твержу своим поварам. Но… Да вот хотя бы этот кусок… видите — он слишком жирен и после приготовления останется таким же. А все из-за того, что это мясо прислуги. Хотя на мой взгляд, самым лакомым кусочком, нежным, но упругим, было бы жаркое из мальчишки, оскопленного лет в шесть и забитого не позже двадцати.

— Никто твоего мнения не спрашивает, — сердито заметил Мешток. — Значение имеет только мнение их Милости. А он считает, что прислуга более нежна.

— О, конечно, конечно, я согласен. Я ничего такого и не хотел сказать!

— А я ничего и не думал. В принципе, я придерживаюсь такого же мнения, но это не имеет никакого значения. Я вижу, их уже доставили. Надеюсь, новых пока не заготовляют?

Вся группа в теплых одеяниях вошла внутрь. Инженер до сих пор не проронил ни слова и только кивнул и слегка улыбнулся Хью. Теперь же он стал объяснять, в чем заключается проблема, проклятая проблема замораживания. Хью постарался целиком забить голову техническими описаниями процесса замораживания, чтобы не обращать внимания на то, что хранилось в холодильном помещении.

Большинство туш здесь были говяжьими и птичьими. Но в середине комнаты висел ряд крюков, на которых было то, что он уже и ожидал увидеть, — человеческие трупы, выпотрошенные, вычищенные и замороженные, висящие вверх ногами и без голов. Молодые прислуги и мальчики, насколько он мог судить, вот только невозможно было определить, оскоплены ли мальчики. Он сглотнул и поблагодарил судьбу за то, что трагическая маленькая ручка дала ему возможность приготовиться и не потерять сознания.

— Ну, кузен Хью, что скажешь? — раздался голос Мештока.

— Что ж, я согласен с Пайпсом.

— В том, что проблему нам не решить?

— Нет, нет. — Хью прослушал. — Его рассуждения правильны, и он предложил выход. Как он утверждает, нужно не пробовать чинить оборудование сейчас, а подождать с неделю, демонтировать то, что есть, и полностью сменить его.

Выражение лица Мештока стало кислым.

— Слишком долго.

— Зато со временем окупится. За несколько бычков хорошего оборудования не купишь. Экономить тут нечего. Верно, Пайпс?

Инженер радостно закивал:

— Именно это я всегда и говорил, кузен Хью! Вы абсолютно правы.

Мешток все еще хмурился.

— Ну… ладно, подготовь расчеты. И перед тем как представить их мне, покажи кузену Хью.

— Есть, сэр!

Мешток приостановился и похлопал одно из мальчишеских тел:

— Вот что, на мой взгляд, настоящее мясцо. А, Хью?

— Замечательное, — выдавил из себя Хью, который все еще не мог придать своему лицу нормальное выражение. — Возможно, ваш племянник? Или просто один из сыновей?

Наступило ледяное молчание. Никто не шевелился, только Мешток, казалось, стал выше ростом. Он чуть приподнял свой хлыст, даже не приподнял, а скорее сжал его изо всех сил. Затем он выдавил из себя что-то вроде кривой улыбки и издал неприятный смешок.

— Кузен Хью, ты когда-нибудь насмешишь меня до смерти. Ну у тебя и шутки! Эта особенно хорошо. Гну, напомни мне, чтобы я не забыл рассказать ее вечером остальным.

Шеф-повар пообещал обязательно выполнить просьбу Мештока и хихикнул, инженер разразился хохотом. Мешток еще раз усмехнулся, довольно прохладно.