Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер

Братья Антонио Олимпио с радушием приняли нас.

Семья ужинала на большой кухне фермы, в компании двух Духов.

Настенные часы показывали девять часов вечера.

Лицо владельца этих мест было практически тем же, что и накануне, несмотря на разницу, которую налагала на него физическая маска.

Аделия ласкала своих детей, а её муж комментировал радиофоническую газету, подчёркивая тревожащую информацию, которую он услышал в секторах хозяйства. И обращаясь к удивлённым друзьям, он выдвинул общественные трудности, упомянул воображаемую нищету, покритиковал политиков и руководителей и сослался на паразитов, которые разбили кафе и маниоку.

Наконец, недовольный тем, что предсказал катастрофы на Земле, он без всякой связи перешёл на разговор о предполагаемом гневе Небес, утверждая, что верит в близкий конец света, и, ругая эгоизм богатых, которые усиливали несчастья бедных.

В молчании мы слушали его слова, когда Леонель, более доверительный, обратился к Помощнику, говоря:

— Ну что, вы видите? Этот человек, — и он указал своим пальцем в направлении Луиса, чья речь господствовала над семейным собранием, — это само капитулянтство. Повсюду он видит лишь пепел и грязь, он решительно высказывается о социальных бойнях и знает самые грустные зоны коллективного снисхождения; поэтому он не может отвлечься ни от одного сантима своих миллионов, которые он ревностно охраняет, в пользу тех, кто страдает от голода и холода.

И, иронически улыбнувшись, добавил:

— Неужели вы всё ещё думаете, что он заслуживает счастья жить в плотском теле?

Силас посмотрел на персонажей этой семейной сцены, лицо его выражало огромную жалость, и он сказал:

— Леонель, все твои наблюдения на первый взгляд кажутся логичными и не лишёнными истины. Внешне Луис — это признанный случай пессимизма и ростовщичества. Однако если копнуть глубже, он болен и нуждается в сочувствии. Существуют болезни души, разрушающие разум неопределённо долго. Кем бы он стал, если бы на него оказывались другие влияния? Духовно задушенный видениями земного богатства, которыми мы осаждаем его мысль, несчастный утратил контакт с благородными книгами и почтенными компаниями. Он получает лишь помощь от воскресной религии верующих, которые верят, что они освобождены от каких-либо обязательств в отношении веры, исходя из принципа, что они участвуют в службе обожания Бога в конце каждой недели. Кто мог бы предвидеть благоприятные изменения, начиная с того момента, когда он мог бы получать помощь иного рода?

Клариндо и Леонель выслушали его рассуждения, которые для них были словно удар кулаком в самую глубину души, судя по выражению возмущения в их взгляде, которое затуманило их блестящие глаза.

— Согласны, но он и его отец должны нам… Они обокрали нас, убили, — воскликнул Леонель с нотками детского упрямства в голосе, который чувствует себя обиженным.

— А что вы хотите, чтобы они сделали? — невозмутимо добавил Помощник.

— Они должны заплатить!.. Заплатить!.. — прорычал Клариндо, сжимая кулаки.

Силас согласно улыбнулся:

— Да, платить — очень точное слово… Но как должник может искупить себя, если кредитор отбирает у него все возможности расплатиться по счетам? Нет никаких сомнений, что мы сами должны лечить зло, авторами которого являемся… Однако если сегодня нам надлежит исправлять дорогу, которую мы испортили вчера, то как действовать, если нам отсекают обе руки? Сам Христос советовал: «Помогайте врагам вашим»[6]. Я часто думаю, что подобное утверждение, правильно истолкованное, говорит: помогайте врагам вашим, чтобы они могли оплатить долги, в которых завязли, восстанавливая равновесие жизни, в котором вы, как и он, получите покой.

Было ясно, что Помощник, с симпатией, обретённой накануне, и ясной и простой аргументацией, пользовался неоспоримым нравственным авторитетом на разум одержателей с застывшими чувствами. Но даже в этом случае Леонель боязливо спросил:

— Что это за рассуждения? Ты что, скрытый священник? Может, ты пытаешься изменить нас?

— Ошибаешься, друг мой, — ему ответил Помощник. — Если я и ищу что-либо через наше братское общение, так лишь собственного обновления.

И, возможно, потому что в группе установилось долгое молчание, Силас продолжил:

— Соблазн деньгами мне также нанесла урон во время моего последнего прохождения по Земле. Моими идеалами правила страсть к обладанию. Очарование золотом охватило всё моё существо до такой степени, что я, хоть и имел титул врача в почтенном университете, стал избегать своей профессии, наблюдая за действиями своего престарелого отца, чтобы он не мог свободно распоряжаться имуществом нашего дома. Привязанность к владениям и имуществу превратилась в извращение семейного рая, превращая и меня в неуступчивого преследователя, естественным образом ненавидимого всеми теми, кто подчинялся моим распоряжениям в широком кругу моего временного господства… Чтобы накопить денег и многочисленные лёгкие доходы, я начал с жестокости, а закончил в сетях преступления… Я стал питать отвращение к дружбе, я презирал слабых и бедных, и в страхе потерять богатство, к обладанию которого я стремился, я не колебался использовать преступные деяния против социального ада моего ужасного пути.

От этих слов Помощника меня охватило огромное удивление.

Говорил ли Силас предполагаемую истину или воспользовался в этот момент чрезвычайными ресурсами, нарочно обвиняя себя с целью возрождения слушавших его палачей?

В любом случае, мы с Хиларио пообещали не испортить его задачи. Поэтому мы ограничились тем, что молча и со вниманием слушали его.

Чувствуя, что Леонель и Клариндо разволновались, тем самым став способными к усвоению новых мыслей, Силас пригласил всех нас удалиться из этого места.

Он хотел сказать нам что-то о своём опыте, сказал он. Но он предпочитал беседовать с нами перед благословенным алтарём ночи, чтобы его память могла спокойно призвать факты, о которых он хотел нам поведать.

Снаружи расцветали созвездия, как подвешенные очаги Творения, а благоухающий ветер быстро стремился вперёд, как человек, который хотел бы перенести нашу молитву или наши слова прямо к Славе Небесной.

Неспособные проникнуть в истинный смысл неожиданного отношения Помощника, я заметил, что он был также взволнован, как будто глаза его души рассматривали далёкие образы.

Невольно охваченные симпатией, исходившей от его лица, Леонель и Клариндо смиренно наблюдали за ним.

И Силас хорошо поставленным голосом начал:

— Насколько далеко может вернуться моя теперешняя память в прошлое, я вспоминаю, как во время своего последнего путешествия в областях плоти, начиная с детства, я был предан страсти к деньгам, что даёт мне уверенность сегодня в том, что в очень и очень многих случаях я был ужасным ростовщиком среди людей на Земле. Сегодня, благодаря информации преданных наставников, я знаю, что, как и в других случаях, я возродился на Земле в своём последнем существовании в семье, обеспеченной большими деньгами, чтобы страдать от соблазна изобилия золота и преодолеть его