Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
«Благородная матерь Божья, ты поднимаешь павших с помощью стольких земных поколений, и исцеляешь тех, кто погряз в жестокости, ты несёшь в себе взгляд милосердия на нас, моего супруга и меня, привязанных к последствиям двойного убийства, которое саднит наши сердца. Мы с ним захлёстнуты петлёй своих преступлений. Хоть он без меня ушёл в фатальные воды, пока наши братья переживали смертельное удушение, я также беру часть ответственности на себя и признаю себя сообщницей в преступлении.
«У супруга моего, Небесная Матерь, должно быть, сердце было окутано тяжёлым облаком, когда он заплутал в своём диком решении, которая ранила наши сознания.
«Для других он будет нераскаявшимся человеком, который присваивал себе чужое имущество, наложившим смерть своим собственным братьям, но только не для меня и моего сына, которые видели от него лишь любовь. Для других он будет виновным перед Законом. Но для нас он — верный спутник и друг… Для других он будет походить на эгоиста без права на прощение, но для нас он — благодетель, который помогал нам на Земле, с любовью и нежностью.
«Как мне не быть эгоисткой и преступницей, дорогая Матерь, если я пользовалась его добром и питалась нежностью его сердца? Как мне не быть также ответственной, если вина его была связана с целью, пусть даже безумной, обеспечить мне высшее положение в моём состоянии жены и матери?!..
«Защити наше дело, Небесная Посредница!
«Верни нас вместе в плоть, где мы предавались преступности, чтобы мы могли искупить свои ошибки!..
«Дай мне милость сопровождать его, как служительница, счастливая и признательная, связанная с тем, кому должна столько счастья!..
«Соедини нас снова в мире и помоги нам с верностью и достоинством вернуть то, что мы украли.
«Не позволяй, Божественный Ангел, увидеть нам Небеса прежде, чем мы искупим свои ошибки на Земле, и помоги нам достойно принять воспитательную и спасительную боль!..
«Помоги нам, Матерь Божья!
«Звезда жизни нашей, вырви нас из мрака долины смерти!..».
И тут неожиданность привела нас всех в восторг. Пока в слезах Альзира говорила, она покрылась сапфирным сиянием. Мягкое свечение, исходившее из её сердца, накрыло всю комнату, и когда её голос умолк, взволнованный и задыхающийся, великолепный фонтан серебристого света сошёл с Небес, достигая всех присутствовавших и специально общаясь с больным, который издавал долгие стоны человеческой сознательной боли.
Молитва Альзиры увенчалась успехом, которого магнетические операции Друзо не могли достичь.
Антонио Олимпио широко раскрыл веки, и в его взгляде появилась ясность человека, который просыпается после долгого и мучительного сна. Он стал двигаться, ощутив на своём лице слёзы нежно обнимавшей его супруги. И он вскричал охваченный дикой радостью:
— Альзира! Альзира!..
Она стала успокаивать его, прижимая его к своей груди с ещё большей нежностью, словно желая утешить его измученный разум. Но по сигналу Силаса подошли два санитара, чтобы вернуть его в сон.
Я пытался сказать что-то этой благородной женщине, чья молитва вознесла нас к столь возвышенным чувствам, но не смог.
Только те, кто путешествовал долгие годы, в тумане разделения и тревог, могут понять то неудержимое потрясение, которое охватило нас в этот миг. Я старался следить за лицом Хиларио, но мой спутник обхватил голову руками и, глядя на доблестного Помощника, я отметил, что Силас пытался вытереть слёзы, вдруг заблестевшие в его глазах.
Этим я и утешился.
Великие сердца этого центра любви тоже плакали, как и я, ничтожный грешник, задействованный в борьбе, стараясь исцелить свои недостатки, и, созерцая Альзира, которая уже встала с колен, гладя волосы несчастного, я подумал об ангеле Небесном, который наносит визит узнику ада.
Силас вырвал нас из молчания, предложив сестре Альзире помощь при выходе. Он охотно объяснил:
— Молитва дала ему огромное благо, но его пробуждение должно быть постепенным. Естественный и улучшающий сон пока что нужен в процессе его положительного исцеления.
Несмотря на нравственную пытку новой встречи, Альзира удалилась в более спокойном состоянии.
Мы пробыли ещё некоторое время за ценными разговорами в различных секторах большого института, пока в нужный момент не покинули стены этого учреждения, поглощая дорогу, которая для нашего спутника представляла тропу возврата к былому дому.
Первые часы земного рассвета наполнялись ясным и холодным туманом.
По возвращении в старые места, которые отмечены её болезненным опытом, Альзира не скрывала эмоций, охвативших её.
Слегка придерживаемая рукой Силаса, она пробегала тут и там все тропинки и пути, которые вызывали у неё самые живые воспоминания.
Вдруг перед нами, посреди узкой равнины, возникла группа построек, где происходила эта зловещая драма.
И действительно, в лунном свете появилось солидное здание в откровенно дряхлом состоянии. Большие боковые патио открывали перед нами сады, опустошённые постоянным проходом здесь крупного рогатого скота. Отдельные глиняные изделия, поваленные ограды и грязные балконы без слов говорили о небрежности его обитателей.
Странные сущности, скрывавшиеся в просторных покровах мрака, проходили, поглощённые своими думами, по этим местам, словно не замечая присутствия друг друга.
Опасаясь быть услышанной, супруга Олимпио тихонько сказала нам:
— Это развоплощённые ростовщики, хитростью приведённые сюда Леонелем и Клариндо, чтобы повысить процент долга в разуме моего сына.
— Они нас не видят? — не без причины заинтригованный, спросил Хиларио.
— Нет, — подтвердил Силас. — Они, конечно же, должны были почувствовать наше прибытие, но насколько я могу понять, они находятся глубоко застывшими в мыслях, в которые они погрузились. Их не волнует наше присутствие, пока мы не проникнем на их ментальный уровень, разделяя их интересы.
— Это значит, — прокомментировал я, — что если бы мы заговорили с ними о земном богатстве, возбуждая вкус человеческого обладания, то мы, бесспорно пробудили бы их самое большое внимание.
— Совершенно верно.
— Тогда почему бы не сделать этого? — осведомился мой любопытный спутник.
— Мы не можем позволить себе терять время, — ответил наш друг, — особенно потому что работа ждёт нас в нескольких шагах отсюда, и пока что мы не знаем, как пойдут наши дела.
И в самом деле, мы вошли, и движение внутри жилища было ошеломляющим. Здесь сновали развоплощённые отвратительного вида, двигаясь вдоль длинных коридоров, разговаривая как безумные, словно говоря сами с собой.
Я старался понять хоть что-нибудь из того, что мне было дано услышать, и основной темой всех их монологов, бессвязно переплетавшихся друг с другом, было золото.
Словно уловив с более глубокой остротой полотно окружающего пейзажа, Силас внезапно остановился и, оставив нас троих в дальнем углу старого салона, удалился, посоветовав осторожно подождать его возвращения.
Он сказал, что хочет предварительно изучить рабочую обстановку.
Через несколько минут он вернулся
