Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
В этот момент его ценного объяснения Хиларио скромно спросил:
— Дорогой Наставник, перед той серьёзностью, в которую облекается для нас этот урок, что мы должны понимать под словами «добро» и «зло»?
Санцио сделал жест благожелательной терпимости и ответил:
— Давайте избегать погружения в лабиринты философии, несмотря на то уважение, которое мы питаем к ней, поскольку мы находимся не в обществе, предназначенном специально для фехтования словами. Прежде всего, постараемся упростить. Аегко познать добро, когда наше сердце питается доброй волей перед Законом. Добро, друг мой, представляет собой прогресс и счастье, безопасность и справедливость для всех нам подобных и для всех существ, находящихся на нашем пути, для которых мы должны заложить интересы нашей исключительности, но без малейшего стеснения, идущего от чисто человеческих критериев, которые поставили бы нас в неравное положение во время работы, поскольку они действуют снаружи вовнутрь, очень часто создавая неповиновение и возмущение в лоне нашего внутреннего мира, к нашему самому великому несчастью. Таким образом, добро будет нашим добровольным сотрудничеством с Законом, на благо всем, даже если это потребует от нас наиболее полного самоотречения, исходя из того, что мы знаем, что помогая Закону Господа и действуя в соответствии с ним, мы будем иметь его помощь и поддержку в области вечных благ. А зло всегда будет представлено печальной склонностью добра, направленного только на нашу личность, проявляясь в эгоизме и тщеславии, в непоследовательности и гордыне, которые характеризуют постоянное присутствие в низших линиях духа.
После короткой паузы Министр добавил:
— В нашем Господе Иисусе Христе мы имеем парадигму Вечного Добра на Земле. Отдав на пользу другим всё, что есть в его личности, он не колебался в принятии высшей жертвы в помощи для всех, чтобы превалировало всеобщее добро, даже если его участью станут непонимание и страдание, бичевание и смерть.
В образовавшейся за этим паузе я, изголодавшийся по просвещению, осмелился спросить:
— Благородный друг, не могли бы мы услышать от вас, в какой-либо мере, рассуждения о кармических знаках, которые мы носим в себе?
После некоторого размышления Санцио сказал:
— Трудно проникнуть в смысл Божественных Законов с помощью ограниченных ресурсов человеческого слова. Но даже так, мы постараемся это сделать, прибегнув к наиболее простым образам. Хоть сравнение и не совсем пригодно, мы сравним человеческую сферу с растительным царством. Каждое растение производит в благоприятное время то, частью которого само являлось, и каждая душа устанавливает для себя самой те счастливые или несчастные обстоятельства, в которых оказывается, согласно действиям, которые она практикует, через свои чувства, идеи и решения на протяжении эволюционного паломничества. Вначале растение оказывается заключённым в эмбрионе, и в начале каждого нового существования судьба хранится в духе. Со временем растение пускает ростки, развивается, расцветает, а душа, также со временем, вылупляется на свет вечности, растёт в знании и добродетели, расцветает в красоте и понимании и даёт плоды в любви и мудрости. Но растение — это хризалида сознания, спящего долгие тысячелетия, тесно привязанного к началам обычной генетики, которая навязывает ему характерные черты своих предков, тогда как человеческая душа — это сформированное сознание, отражающее в себе законы, управляющие жизнью, и поэтому она уже в какой-то степени обладает способностями, которыми она может влиять на генетику, изменяя свою структуру, поскольку ответственное сознание — это всегда её собственный наследник, точно подогнанный под ему подобные сознания. Наш дух, в состоянии зародыша, хранит в себе приятные и неприятные факты, с которыми он завтра столкнётся, ток же как крохотное зерно содержит в себе потенциально продуктивное растение, в которое зерно превратится в будущем.
В этот момент Хиларио озабоченно спросил:
— Нельзя ли нам в этом состоянии дел конкретизировать детерминизм абсолютного порядка, если сегодня мы несём в ментальной области то, что с нами приключится завтра.
Санцио любезно объяснил:
— Да, детерминизм может, в первичных сферах эволюции, рассматриваться как непреодолимый. Это минерал, который подчиняется неизменным законам сцепления, и растение, которое гордо отвечает органическим принципам. Но в человеческом сознании разум и воля, знание и распознавание начинают функционировать в силах судьбы, передавая Духу естественную ответственность, которой он должен обладать в отношении себя самого. Также, хоть мы и признаём себя подчинёнными последствиям своих собственных деяний, мы не можем не знать, что поведение каждого из нас может означать преждевременное освобождение или более долгое заключение, осложнение или улучшение нашего состояния души, задолжавшей Закону, в лоне относительного детерминизма, как результата нашего собственного поведения.
— Но пока сознание находится в ещё худших искупительных условиях, — спросил я, — может ли оно пользоваться неотъемлемыми правами свободной воли?
— Почему бы ему не пользоваться ими? — благодушно спросил Министр. — Представим себе чудовищного преступника, заключённого в тюрьму. Обвиняемый во многих преступлениях, он остаётся лишённым малейшей свободы в своей камере. Но даже в этом случае, если предположить, что он пользуется своим временем в тюрьме, чтобы служить порядку и благополучию властей и её спутников, смиренно и с почтением следуя уложениям исправляющего его закона, отношение, проистекающее из его доброй воли, чтобы помочь себе или навредить за короткое время, этот узник начнёт притягивать симпатию окружающих его людей, уверенно продвигаясь вперёд к своему собственному восстановлению.
Рассуждения были как нельзя более ясны, но не желая потерять нить урока, простого и ценного, я спросил:
— Почтенный благодетель, не могли бы мы для своего просвещения услышать более развёрнутые рассуждения, как лучше сотрудничать с Божественным Законом себе на пользу?
