Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Идиот… не помогает же, — осклабился Гност. — Но я готов сотрудничать.
Он рассчитывал выиграть время: артефакт все еще работал, и боль, испытываемая некромантом, вскоре должна была погасить его сознание, ну а уж с бессильным бесчувственным врагом Гност расправился бы с легкостью. Однако тот отвечать не стал, вообще не проронил ни звука. Из его ладони вырвался луч ослепительной тьмы, за плечами стала сгущаться тень, и это было последнее, что видел Гност в этой жизни.
…Тьма обволакивала его мягко, наполняя душу покоем. Райд плыл в ней, как в теплой воде. Будто, как в детстве, лег на нее и позволил течению нести, куда уж ему вздумается. Но вот тьма встрепенулась и стала… нет, не истончаться сама, а выталкивать его. Возникли первые ощущения, и были они неприятными. Глаза болели, словно в них даже не песка сыпанули, а стеклянную крошку. Сотни острых кристалликов впивались в них, и боль нисколько не ослабела с уничтожением артефакта и его создателя.
— Скверно, — прошептал Райд.
Пожалуй, долго он этого не вынесет. Впрочем, он думал точно также, когда татгла едва не оставила его без руки, вырвав из плеча немалый кусок, еще и изрядно плеснула яда в рану. Райд тогда дошел лишь с помощью ругани и осознания, что не сделай он этого, все его старания пойдут прахом. Татгла ведь умудрилась запутать и завести в чащу троих подростков. Не вышли бы они к людям, сгинули без провожатого, пусть и никчемного в отношении защиты, но хотя бы верно ощущавшего направление до ближайшего людского жилья. Однако все же… если это не прекратится, если он ослепнет, то лучше…
Додумать не позволил Мриз — ткнулся в руку холодным мокрым носом, а затем принялся вылизывать голову (где шерсти много) шершавым языком. Почувствовал слабину, пухлик. Впрочем, Райд не рассердился. Деятельное участие зверя разогнало уныние.
— Встаю.
Сначала на четвереньки. Как же отвратительно не видеть! По идее, тьма могла бы и поддержать, взяв на себя необходимость ориентации в пространстве. Ему рассказывали, многих некромантов так «поддерживают» во время тяжелых ранений. Вот только либо Райду досталась строптивая тень, которой сам он не нравился, либо слишком паникует. Боль никому не нравится. Некоторые светлые — не в счет. Большинство из них предпочитает доставлять боль другим, кормя свое ненасытное божество и упиваясь чужими страданиями. Как мразь, которую Райд уничтожил, заодно и отомстив за смерть коллег. Радоваться впору — справился же несмотря ни на что, — а он нюни распустил, даже от своего кота не отмахивается.
— Мриз… — шикнул на зверя Райд.
Тот с неохотой отпрянул, но не ушел. Под руку поднырнуло мягкое и шелковистое, которое Райд машинально погладил, затем уцепился за шерсть, нащупал луку и влез в седло. Мриз мрякнул и поднялся, очень аккуратно пошел, затем, убедившись в том, что хозяин не собирается падать, засеменил по дороге.
Сколько так бежал, куда? Райд не мог определить. Его, к счастью, очень скоро сморило, а пришел он в себя, когда валился на чьи-то руки, затем — на носилки.
— Тихо-тихо!.. — прикрикнул властный голос. — Хватит дергаться, свои. Зверю своему доверяешь, а тем, к кому он тебя оттащил — нет?
Наверное, говоривший хмурил брови и вообще выглядел грозным, только Райд не видел, а в голосе точно неприятия не было, скорее, даже сочувствие мелькало.
— Аккуратнее, — выдавил из себя Райд. — Оно, возможно… заразно.
— Зверя своего поучи… молоко лакать, — проговорил… кто?
Райд прислушался к своей тени, но та молчала. То ли у него вместе со зрением начали отказывать способности, то ли…
— Ну чего насторожился? Не слышал о том, что маги жизни помогают всем без исключения? А как бы мы делали такое, если бы не умели становиться бесцветными? — в голосе появились смешливые ноты.
— Я таких никогда не встречал, — удивленно проговорил Райд. — Только светлых.
— А они вашего брата не жалуют, — говоривший, наверняка, покивал. — Ну да это их проблемы, выгорят и выродятся, если не поймут, что жизнь красок не знает и, вообще-то, не враг, а кровный родич, близнец, своей противоположности.
— Вы кто?.. — спросил Райд. Не ожидал он ни этой помощи, ни встречи, ни подобных слов. Их попросту быть не могло! Но Мриз никогда не завез бы его в ловушку, не отдал врагам.
— Через недельку-другую сам увидишь. Несите его, мальчики.
— Там еще возничий, — предупредил Райд. — Он человек.
— Нашли уже. Контакта с посторонними не случилось.
Райд выдохнул с облегчением, а когда с него стащили тряпку и на веки легла прохладная ладонь, ему стало совсем хорошо.
Глава 28
— Лерн, сюда!
Пожалуй, вчера, скажи кто, что подчиненные станут звать его по имени, еще и укороченному, Лернэй рассмеялся бы.
Такое позволяли себе лишь его величество да глава тайного сыска. Последнему Лернэй разрешил сам, а то неравноценно как-то проходило их общение: Край (имя высшего темного) звучало коротко и хлестко. За последнее время некромант успел перекочевать из стана врагов, с которыми не нужно иметь никаких дел и лучше не встречаться лишний раз, в интересные собеседники. Ну вот и представьте анекдот: сидят, вроде бы приятели и один обращается к другому односложно и кратко, а другой словеса разводит. Глупость.
Свои же вели себя учтиво, старательно подчеркивали его статус, силились не задеть лишним словом. Будто Лернэя на самом деле удалось бы задеть, словно он пропустил гибель собственного дома и почивал в безумном неведении относительно него до сих пор. Однако сегодня прорвало и их. Да и верно: Лерн звучало быстро, как обстоятельства и требовали.
Бывший посол пресветлой империи при дворе темного короля, а теперь то ли гость, то ли вообще приживал. Какие у него были права? Ящерковые, как говорили в королевстве в отношении тех, кто и не нужен особо, и выставлять нет необходимости. Ящерки — небольшие (на ладони уместятся) изящные темно-зеленые создания с крыльями самых причудливых расцветок — если уж заводились, то воспринимались местными как нечто обыденное. Среди простого люда ходило немало баек, по которым ящерки счастье в дом приносят и даже этот дом от зла охраняют, иногда
