Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
Во славу светлого, единого и милосердного! Он пустил бы по улочкам реки крови и раскидал изувеченные тела тех, кто жил, веселясь, радуясь, не видел за чередой повседневных забот тьмы, скверны и своего несовершенства. Пусть бы те, кто выжил, страдали и осознавали свою никчемность, а там и приходили к истой светлой вере, каждодневно моля господа о снисхождении.
Но, увы. Империус и так сделал еще недавно казавшееся невозможным, а Гност обязан бежать и сохранить себя для будущих подвигов. Пусть, в оскверненном тьмой мире не возродить пресветлой империи, Гносту хватит его святой миссии: карать людей, предавшихся тьме. Это его предназначение. Оттого он и не ушел вместе с лучшими в лучший из миров, который господь даровал своим последователям.
Всего трое некромантов. Посредством научного гения Гноста, сумевшего разобраться в том, как работает отправленное из иного мира немагическое оружие, удалось уничтожить троих. Да, неслабых, считавшихся в своей гнусной кодле, зовущейся тайным сыском, едва ли не легендами, но душа Гноста жаждала большего!
Мечты… мечты. Пресветлые грезы…
Местом своего будущего пристанища Гност выбрал деревеньку на севере проклятого королевства, во всех смыслах недостойную его светлого лика. Но то и на руку! Светлые маги не селятся в деревнях по собственной воле, они предпочитают города — это всем известно. Значит, и Гноста станут искать там в последнюю очередь.
Конечно, все пришлые в деревне на виду. Наверняка, и темные там живут. Насколько Гносту рассказывали, тайный сыск темного короля, словно паутиной опутывал королевство, не минуя и откровенно дальних ее углов, уголков, углишек… Вот только не ему, вхожему в элиту пресветлой империи бояться какого-то слабого (а в деревне может жить лишь убогий — сомневаться в том считалось для Гноста дикостью) некромантишки. Да он просто заморочит дураку голову и все.
Именно на жителях деревни пресветлый маг решил испробовать свою последнюю придумку: вызывающий слезную болезнь артефакт (именно он сейчас покоился в саквояже). По его замыслу, у всех, кто оказывался на определенном расстоянии от разбуженного артефакта (кроме обласканных вниманием божиим и потому наделенных светлым даром), мгновенно начинались резь и зуд в глазах. Те принимались слезоточить, принося заболевшим страдания. Более того, болезнь была заразной и могла распространяться по королевству самостоятельно. Жаль, излечивалась она за неделю, даже если вовсе не пользоваться лекарскими услугами, но Гност не прекращал изысканий, приблизительно представлял, как увеличить срок искупления страданием в разы, а там, с господней помощью, авось сумеет создать и нечто действительно грандиозное, может, даже смертоносное.
Скрипнув рессорами, карета выбралась на окраинную дорогу. Вокзал, на который спешил Гност, располагался вне черты городка этого, а в гораздо большем городе по соседству. Там и потеряться было легче. Светлый маг наконец-то выдохнул с облегчением. Дорога была не идеальной, но хорошей, она стрелой проносилась мимо полей и лесов, почти нигде не сворачивая. Возчик более не сдерживал лошадей, и те мчались резво и монотонно. Карета развила отличную скорость, и попутчиков или встречных экипажей не попадалось. Каких-то полчаса, и он на месте.
Впав в святую задумчивость о причинении страданий оскверненным, Гност не сразу почувствовал неладное. Пожалуй, нервное хрипение коней, указало ему на приближающуюся беду значительно раньше, чем его собственное чутье. Встав коленями на сиденье, светлый маг отодвинул шторку и, заглянув в заднее оконце — оно позволило бы проверить нет ли погони, — тихо, с шипением выругался.
Враг настигал. Он сидел на отвратительном коте, чьи зенки горели потусторонним огнем. Некромант. Даже не отдавай он предпочтение черному цвету, Гност никогда не спутал бы его с простым попутчиком. Также не приходилось надеяться, будто спешил тот куда-то по своим делам, Гностом совершенно не интересуясь. Вот некромант приложил к губам запястье, на котором наверняка носил браслет с амулетом, что-то произнес.
— Тихо!.. — прокричал возчик, натягивая поводья и намереваясь исполнить приказ. – Тпру…
— Будь ты проклят-будь ты проклят-будь ты проклят, — трижды скороговоркой прошептал Гност. Увы, он умел проклинать лишь на словах. — ГОНИ! — крикнул он мужлану, который… Вот же гниль темная! Почти остановил коней и слушать своего нанимателя явно не собирался. Ублюдок был подданным темного короля и знал, что, если его карету преследует некромант, нужно остановиться.
Лишенных дара людей темные маги не трогали. По крайней мере, если те сами не избирали путь жизнегубов, разбойников или кровавых наемников. О том знали все. Оскверненные даже детей учили: если потеряются или случится беда, а стражей поблизости не найдется, обращаться к некроманту, те, мол, никогда не отказывают в помощи. Гност сам слышал такое и с трудом сдержался, чтобы не налететь на глупую женщину разъяренным коршуном. Извозчик же мог чувствовать себя в полной безопасности. Ну разве лишь от ауры смерти ему поплохело бы, как и его коням — от присутствия жуткого зверя. Впрочем, Гност уже сомневался в том, что обычным людям есть до тьмы дело, они сами уже давно стали одержимы тьмой. Будь иначе, свергли бы и короля, и темную погань!
— Проклятая страна, — в отчаянии процедил Гност, — но я покараю вас, нечестивцы! — С этими словами он открыл саквояж и произвел все необходимые манипуляции.
Артефакт запылал чистейшим белым светом. Глядя на него, у Гноста заслезились глаза — не по причине оскверненности, свечение не доставляло ему неприятных ощущений, а из-за осознания величия и совершенства происходящего. С воплем боли рухнул на обочину возчик. Кони, лишившись всякого сдерживания, помчались вперед (их же преследовал хищник), но это было совершенно неважно: Гност верил, что господь не оставит его, а значит, карета не перевернется. Дорога прямая — доедет, куда нужно, а ближе к городу кони устанут и остановятся.
Снова глянув в оконце через некоторое время, светлый маг убедился, что некромант отстал. Наверное, как и мужлан, свалился в кусты, на потеху своему зверю. Скорее всего, тот уже лакомится мясцом бывшего хозяина. Выдохнув с облегчением, Гност развалился на удобном сидении и мысленно вознес господу благодарственную молитву, но так ее и не закончил. Кони остановились столь резко, что его кинуло вперед. Маг ударился лицом о грубую ткань сиденья, расположенного напротив установленного. Из носа потекло теплое, на языке возник отвратительный привкус металла. Дверь рванули так, что едва не выломали. В проеме возник злой и отвратительный некромант. Был он страшен, как
