Наследник Агонии - Евгений Альтмайер
Бездна и пять ее хозяев, это еще что такое?!
Рафаэль торопливо спрыгнул с коня. Позади запоздало выругался Родриго. Он, кажется, успел вновь провалиться к зыбкую ночную дрему.
– Какого?! Что случилось?
– Здесь… Что за шутки… – Растерянно пробормотал Рафаэль, бестолково глядя на раскинувшийся во все стороны куст черной ольхи.
– Можешь по-человечески объяснить, что случилось? – Сапоги Родриго глухо топнули по подстилке из опавшей хвои. Идальго стоит рядом, готовый рубить все, что шевелится. Рука в кожаной перчатке уже лежит на эфесе шпаги.
– Мне только что показалось, что здесь лежит человек. Или кто-то на него похожий. – Пробормотал Рафаэль. Вот ведь глупости! Земля перед пышным кустом выглядит совершенно обычно. Но ведь какое-то мгновение назад он как наяву видел растянувшуюся едва не под копытами коня женскую фигуру!
– Луна шутки играет. Или, быть может, какая-нибудь нечисть. – Пробормотал Родриго.
– Ты же, вроде бы, только что наотрез отказывался…
Начатую было ехидную фразу оборвал взлетевший над верхушками деревьев пронзительный волчий вой. Жуткий вибрирующий звук ошпарил нервы.
Истошное отчаянное ржание. Стоявший рядом коняга взвился на дыбы.
– Держи его! – Всполошно рявкнул Родриго. Рафаэль вцепился в стремя взбесившийся животины. Мощный рывок – и сила, более приличествующая озверевшему великану, швыряет на подстилку из хвои и опавших листьев.
Рядом, оглашая лес полным панического ужаса криком, пронеслась кобыла Родриго. Одно мгновение – и кони растворились в ночной тьме. Наездников они без малейших колебаний предпочли бросить на произвол судьбы.
– Безд… – Приятель подавился очередным ругательством. Посчитал, что ситуация не слишком располагает к воззваниям в адрес князей зла. Те ведь могут, чего доброго, и услышать. Вряд ли хозяева преисподней, заявись они сюда, облегчат им жизнь. Тьма предвечная, что за глупости лезут в голову?
Рафаэль, тихо выругавшись, поднялся на ноги. Плечо отозвалось ноющей болью.
– Только волчьей стаи здесь не хватало… – Пробормотал Родриго, вслушиваясь в ночную тишину. – Слишком уж все складывается… одно к другому, не находишь?
– Нахожу. – Буркнул Рафаэль. – Ты же, как будто, отрицал…
– Я скептик, а не идиот. – Отрезал приятель.
Пожалуй, он прав. Быть может, кто-нибудь и взялся бы долго и нудно объяснять произошедшее цепью совпадений. Вот совершенно случайно Рафаэлю мерещится в неверном лунном свете бледное женское тело под кустом ольхи. И, стоило им обоим сойти с коней, приблудившаяся волчья стая вдруг решила, что именно сейчас настал отличный может заявить о своем существовании. Да так, что от жуткого звука до сих пор стынет кровь в жилах.
Но приятель раньше в слабоумии замечен не был, так что упорствовать в сомнениях и прагматизме не стал. Может быть, даже шепчет сейчас втихую обережные молитвы. Хотя, едва ли. Да и что толку? Бог-Солнце крепко спит, обессиленный после приятного времяпрепровождения с любимой супругой. Вряд ли он будет рад, если его растолкать посреди ночи.
– А еще я не молол языком, пытаясь изо всех сил накликать беду на ровном месте. – Мстительно напомнил Родриго.
Все, что остается – возмущенно фыркнуть в ответ. А что тут еще скажешь? Развязное скабрезное панибратство, которым он сыпал в таверне и на улицах Порто-Маре, повлекло за собой ровно тот итог, который и должно было.
– Пожалуй, нам стоит разделиться.
Родриго в ответ на такое заявление наградил приятеля раздраженным взглядом.
– Крышей поехал?
– По-моему, это справедливо. – Неожиданно спокойно ответил Рафаэль. – Полагаю, ни к чему тебе расплачиваться за мои глупости. Пусть каждый из нас пойдет своей дорогой.
– Очень благородно. – Буркнул Родриго. – А теперь завязывай со своими глупостями. Мы в эту историю вместе влипли, вместе из нее и вылезем. Идем. Не знаю, что там насчет нечисти, но от рыщущей неподалеку волчьей стаи я бы предпочел держаться подальше.
Пронизанный лунным сиянием ночной мрак застыл, торжественный и безмолвный. И на этот раз тьма властно смотрит в глаза. И дыхание неведомой потусторонней силы заставляет беспомощно всматриваться в черноту ночи.
Рафаэль ощутил, как рядом с вполне понятной тревогой в глубине души властно поднимается что-то еще. Возбуждение и предвкушение, немало удивившие его самого.
Вот только времени для самокопания выпало немного. Они успели одолеть всего несколько сотен шагов, когда Родриго резко вскинул руку. Облитый лунным светом шелк блеснул перламутровым переливом.
– Тихо. – Едва слышный шепот заставил подобраться. Рука сама легла на эфес шпаги. Хотя это еще большой вопрос, поможет ли здесь оружие. Сейчас, когда смолк шорох шагов, и ночная тишина властно легла на мерцающий лунными бликами мир, впереди, на грани слышимости, ясно различимы человеческие голоса.
Меньше всего, ступая на залитую лунным светом полянку, Рафаэль ожидал стать свидетелем безобразного скандала.
– Ты! Бестолковая! Остроухая! Гадина! – Сгорбленная старуха разъяренно тычет клюкой в хранящую безразличное безмолвие девушку. Она высокомерно игнорирует срывающийся на визг голос, более напоминающий скрип несмазанной телеги. И даже болезненные тычки палкой не вызывают ни малейшего отклика. Лицо эльфийки скрыто капюшоном изумрудно-зеленой накидки. Видны лишь сложившиеся в брезгливую гримасу губы.
– Все из-за тебя! Где теперь искать госпожу?! Она одна в этом страшном лесу, а вокруг бродят волки, а ночная тьма тянет к ней лапы! А ты! Ты бестолковая! Поганая!.. Ох!
Старуха, наконец, заметила вышедших из лесу мужчин. И мгновенно преобразилась. На месте старой злобной карги как по мановению магического жезла возникло заискивающее испуганное создание. Крохотные крысиные глазки наполнились заискивающим страхом. Морщинистую физиономию перекосило что-то, что должно напоминать слащавую улыбку
– Помилосердствуйте, почтительные сеньоры! Знайте же, что мы с моей спутницей – фрейлины самой Шерхеи. Вероломная Госпожа будет очень недовольна, если вы задумаете дурное!
Родриго, не удержавшись, оглушительно хрюкнул.
– Вы придумали очень скверную шутку, сеньора. Хотя, бьюсь об заклад, знаком мне один умник, который бы счел ее забавной.
Рафаэль красноречиво возвел очи к черному ночному небу. Правда, довольный остротой мерзавец предпочел этого не заметить. Старуха еще шире раззявила беззубый рот. Кажется, так она пытается изобразить улыбку.
Сгорбленная карга, определенно, выглядит ужасающе эффектно. Еще никогда Рафаэль не видел ничего столь же уродливого. Гротескный огромный нос, крохотные глазки, усыпанное омерзительными фурункулами лицо… Должно быть, неведомая госпожа, о которой печется старуха, сбежала от собственной служанки, предпочтя ужасный конец в волчьей пасти ужасу без конца от созерцания этой кошмарной рожи.
Тем более, что
