Убийство в чайной «Бузина» - Нэнси Уоррен
– В чем дело? Что произошло?
Иэн взглянул на меня и покачал головой, а затем повернулся к девушке:
– Рад, что вы еще здесь. У меня к вам несколько вопросов.
Я увлекла мисс Уотт к двери, что вела к лестнице в мою квартиру. Последним, что я услышала, были слова Иэна:
– Вы знакомы с Геральдом Петтигрю?
И ответ Кэти:
– С кем?
– Я взяла с нее обещание никогда мне больше не лгать. Она дала мне слово, – произнесла вдруг мисс Уотт.
Сказанное ею не относилось ни к чему, кроме, видимо, мыслей, которыми она еще со мной не поделилась.
Я всерьез переживала за младшую из сестер Уотт. Поднявшись в квартиру, она тут же рухнула на диван, словно ноги ее больше не держали. Казалось, даже с ее позвоночником что-то было не так – будто все ее кости размягчились за эти полчаса. У меня болело сердце за Флоренс. Ее возлюбленного убили, она нашла его тело – а еще, вероятно, вскоре узнает, что он не был хорошим человеком. Флоренс могло стать легче от того, что на деле Геральд Петтигрю был отнюдь не мужчиной мечты, – но мне так не казалось. Флоренс Уотт была из тех, кто верит в лучшее в людях, – потому что и сама она замечательная. Чтобы завоевать ее сердце, Геральд создал некий образ, и женщина даже помогла ему в этом, приписывая ему больше положительных черт, чем он сам себе выдумал. Однажды она уже потеряла возлюбленного – а насколько ей будет плохо, узнай она, что он был фальшивкой?
Я надеялась, что Мэри Уотт сумеет уговорить врача приехать к Флоренс. Я же пока могла предложить ей только чай – и свои уши, если женщина хотела выговориться.
Нюкта услышала нас и грациозно вышла из моей комнаты, зевая. Всю ночь кошка провела на улице, занимаясь неизвестно чем, а с утра улеглась спать. Пару раз моргнув зелеными глазами, Нюкта направилась к дивану и запрыгнула прямо на колени к мисс Уотт.
Я не знала, любит ли Флоренс кошек, и немного постояла рядом: вдруг она попросит забрать Нюкту? Однако женщина, наоборот, немного успокоилась.
– Что за милая кисонька! – прошептала она, поглаживая кошку дрожащими ладонями.
Нюкта немного покружилась, а затем свернулась клубочком на коленях старушки и тут же замурчала.
Я заварила крепкий чай «Английский завтрак» – бабушка называла его чаем «для строителей» – и добавила много сахара. Затем поставила чашку и тарелку с печеньем рядом с мисс Уотт. Как странно, всего пару дней назад я здесь же утешала ее сестру!
– Вы любите вязать? – спросила я.
Флоренс, занятая кошкой, подняла голову и в недоумении моргнула, словно не сразу поняла, о чем я спросила.
– Нет. Никогда не получалось – ни спицами, ни крючком. Мама плела кружева, но я и этого не умею. Единственное «женское», что у меня хорошо получается, – это готовить. Геральд говорит, у меня лучшие сконы в Англии. – Женщина взглянула на меня и поникла, по ее щеке скатилась слеза. – То есть говорил. Геральд говорил.
– Мне так вас жаль.
– Даже не знаю, как с этим свыкнуться. Он был таким живым, понимаешь? Я никогда не видела другого столь цветущего человека, как Геральд. – Флоренс уставилась на меня с растерянностью и страхом. – Зачем поступать так ужасно?
От меня не ускользнуло, что она спросила, зачем это сделали, а не кто это сделал. Я немного помолчала.
– Мы хотели пожениться, – сказала Флоренс. – Поэтому она его и убила.
Фраза была столь внезапной, что ошарашила меня. Я аж попросила Флоренс повторить – может, я не расслышала?
– Я говорю правду. Мы не собирались ни в какое кино. Мы планировали тихо пожениться в загсе – так, чтобы Мэри не сумела нас остановить. Но утром они встретились, и Геральд ей все рассказал. Поэтому она его убила.
– Вы о своей сестре Мэри? – Я хотела убедиться, что она обвиняет сестру.
– Да-да. Предательница! Кто еще это мог быть, кроме нее? Не могу перестать об этом думать. Уверена, они пересеклись утром в городе, и Геральд сообщил ей о наших планах. Кто еще мог желать смерти Геральду Петтигрю?
Я жалела, что со мной нет Иэна или другого профессионального следователя. Я чувствовала себя обязанной очень тщательно подбирать слова для вопросов и внимательно слушать ответы. Женщина была охвачена скорбью и отчаянием – это могло временно повлиять на ее рассудок.
– Вы говорили с Геральдом утром?
– Нет. Он не хотел, чтобы мы виделись или общались, пока он не придет забрать меня в загс. Сказал, плохая примета. – Женщина вытерла слезу. – Лучше бы мы поговорили еще хоть раз!
– А Мэри рассказывала вам, что видела утром Геральда?
Флоренс уставилась на меня как на дурочку.
– Конечно нет! С чего бы? Она же его убить собиралась!
Я решила попробовать с другого конца:
– Значит, кто-то заметил их вдвоем и сообщил вам?
– Нет-нет, ничего подобного. Просто Мэри сама призналась, что сегодня ходила за покупками, а потом пила кофе, – а мы, когда идем по магазинам, берем его исключительно в «Фисташках» на Брод-стрит. И Геральд обычно бывает там же: каждое утро, когда мы не вместе, он покупает там газету, кофе и круассан. Наверное, они случайно пересеклись в «Фисташках», и Геральд, мой милый джентльмен, рассказал ей о наших планах и пригласил на свадьбу. – Флоренс отпила чай и с грохотом вернула кружку на блюдце. – Он знал, как сильно я хотела, чтобы Мэри была свидетельницей. Да, в нашем возрасте это звучит глупо, но я мечтала, что в такой момент она будет рядом. Однако Мэри так плохо относилась к Геральду, что мы решили все от нее скрыть – иначе сестра стала бы отговаривать меня от свадьбы. Но, видимо, Геральд все же рассказал ей – зачем еще ей его убивать!
Я на секунду задумалась.
– Но вы не просто сестры, а еще и лучшие подруги и деловые партнеры. Вы правда уверены, что Мэри поступила бы так с вашим возлюбленным?
Флоренс вновь вытерла слезу. Другой пачки салфеток у меня не было, поэтому я открыла бюро, нашла там бабушкины льняные платки, отделанные кружевом, и сложила их на столике. Женщина тут же взяла один и шепотом поблагодарила меня.
– У Мэри есть сторона, о которой ты не знаешь, – никто не знает. Да-да, в чайной, перед клиентами, она милая и очаровательная. А на деле бывает такой мерзкой! Представляешь, это ведь она разлучила нас с Геральдом много лет назад!
Я об этом знала – от самой Мэри. Но меня очень изумило то, что история известна и Флоренс.
– Мэри вам рассказала?
Женщина высморкалась в платок.
– Не хотела, но я ее заставила. Я узнала от Геральда. Он долго сомневался, но в итоге решил, что у меня есть право знать правду. Не хотел хранить тайн от будущей жены.
Наверняка у него имелась другая причина признаться. Конечно, если Мэри не ошиблась насчет него. Как я понимала, проблема заключалась в том, что у каждой из сестер была своя версия событий – и истории сильно отличались. Понять, что из этого правда, нелегко. Геральда, бесспорно, убили – задушили. Вероятно, там же, где нашли тело, – то есть на кухне в чайной. Это намекало на «семейное» преступление. Я не хотела считать Мэри убийцей – и все же начала задумываться, не ее ли это рук дело.
Слишком многое произошло в прошлом – в этом и беда. Все эти мрачные события случились полвека назад. Действительно ли у Геральда была другая женщина или Мэри придумала это, чтобы очернить его в моих глазах? Может, она уже тогда планировала убийство и хотела настроить меня
